Я - ЭТО КТО?

При общении причиной недоразумений могут оказываться самые невинные на первый взгляд вещи. В частности, это может быть чисто внешняя близость слов, сходство их по написанию.

Например, эристика - это искусство ведения спора, а близкая по звучанию эвристика - исследование методов и правил, с помощью которых делаются открытия и изобретения. Физиология - наука о функциях живых организмов, а фтизиология - наука о туберкулезе и его лечении.

Более опасны и как бы соблазняют к смешению разных значений так называемые эгоцентрические слова.

Эгоцентризм - это, как известно, крайняя форма индивидуализма и эгоизма, воззрение, ставящее в центр всего индивидуальное “я”. Эгоцентрические слова, называемые также ситуативными, - это такие слова, как “я”, “ты”, “здесь”, “теперь”, “сейчас”, “вчера”, “завтра”, “будет”, и многие другие. Их собственное значение, т. е. значение, не зависящее от ситуации, в которой они употребляются, ничтожно. “Я” - это тот, кто говорит, “он” - лицо мужского рода, о котором идет речь, “здесь” - место, о котором говорится, “теперь” - время, в которое идет речь, и т. д.

Полное значение этих слов меняется от случая к случаю и зависит от того, кто, когда и где их высказывает. К примеру, в “Войне и мире” Л.Толстого “я” - это в одном случае Кутузов, в другом - Наполеон, в третьем - Пьер Безухов или Наташа Ростова. Человек может всю жизнь повторять “Сегодня - здесь, завтра - там” и оставаться на одном и том же месте: всякий наступивший день будет для него “сегодня”, а не “завтра”. “Завтра, обязательно завтра” - обычная поговорка лентяя.

Изменчивость значений ситуативных слов может оказываться причиной ошибочных заключений. Скажем, в умозаключении “Когда-то на демонстрации я нес чей-то портрет; кто-то написал “Одиссею”; значит, я нес портрет автора “Одиссеи”-заключение нелепо, поскольку неопределенное местоимение отсылает, очевидно, к двум разным лицам.

Характерная особенность утверждений с эгоцентрическими словами - непостоянство в отношении истины. В устах одного человека утверждение “Я отвечал на экзамене просто блестяще” может быть истинным, а в устах другого - ложным. Утверждение “В Москве вчера было солнечное затмение” - истинно один день за много лет и ложно во всякое другое время.

Нет ничего удивительного, что от подобного рода неустойчивых высказываний стремятся избавиться и в науке и в других областях, где требуется стабильность сказанного и написанного, независимость его от лица, места и времени. Вместо того чтобы писать “он”, “сегодня”, “здесь” и т. п., указывают фамилию, дату по календарю и географическое название местности. Тем самым неустойчивость снимается. Истинность утверждений типа “24 августа 1812 г. Кутузов был в Москве” не меняется с изменением времени или места их произнесения. Она не зависит и от того, кому принадлежит подобное утверждение.

Конечно, такая формулировка способствует в определенной мере однозначности и точности языка. Но она несомненно обедняет его, делает суше и строже. Языку, в котором нет “я” и “ты”, а есть только “Иванов” и “Петрова”, явно недостает чего-то личностного, субъективного.

К тому же эгоцентрические слова - не просто такая досадная черта обычного, не особенно строгого языка, которой можно было бы избежать в каком-то “совершенном языке”. Эти слова - необходимая составная часть нашего языка. Без них он не может быть связан с миром, и все попытки полностью избавиться от них никогда не приводят к полному успеху.

Употребление эгоцентрических слов не обязательно ведет к какой-то двусмысленности.

Немецкий поэт XVII в. Л.Флеминг остро ощущал бытие человека в текущем мире и времени, человеческое “я” в соприкосновении со множеством других людей. Стихи Флеминга перенасыщены местоимениями:

 

 

Я потерял себя.

Меня объял испуг.

Но вот себя в тебе я обнаружил вдруг...

Сколь омрачен мой, дух, вселившийся в тебя..

...Но от себя меня не отдавай мне боле...

И нет меня во мне, когда я не с тобою.

В этих стихах волнующий лиризм сочетается с глубиной и ясностью мысли.

Но вот другое, богатое местоимениями стихотворение, взятое из сказки об Алисе Л. Кэрролла:

Я знаю, с ней ты говорил

И с ним, конечно, тоже.

Она сказала: “Очень мил,

Но плавать он не может”.

Там побывали та и тот

(Что знают все на свете).

Но если б делу дали ход,

Вы были бы в ответе.

Я дал им три, они нам - пять,

Вы шесть им посулили –

Но все вернулись к вам опять,

Хотя моими были...

Каждое из употребленных здесь слов имеет смысл, но в целом стихотворение бессмысленное или, скорее, наглухо зашифрованное. Разорваны связи между эгоцентрическими словами и теми объектами, на которые они указывают. Вся смысловая конструкция, лишенная связи с действительностью, повисает в воздухе.

Ситуативные слова - при их неумеренном или неточном употреблении - делают рассуждение неконкретным и нечетким. Они размывают ответственность за недостатки и лишают точного адреса похвалу. Обороты типа “мы не согласны”, “здесь такое не пройдет”, “не забывайте, где вы находитесь”, “мы так считаем”, “сейчас принято так говорить” и т. д. делают рассуждение аморфным (Кто эти “мы”? Где именно “здесь”? Что конкретно неприемлемо? и т. д.), они лишают возможную полемику твердого отправного пункта. Можно ли оспорить лишенное конкретности утверждение “Кое-где кое у кого есть отдельные недостатки”?

“А нельзя ли было тому, кто критиковал того, который критиковал неизвестно кого, назвать кого-нибудь еще, кроме того, кто критиковал!” - нагромождение эгоцентрических слов делает смысл этого предложения трудноуловимым.

“Трактор у него всегда на ходу: лишний раз он не покурит, не посидит, проверит, все ли исправно”.

В этой цитате из газеты неправильно употребленное слово “он” переадресовывает похвалу трактористу на его трактор.

В.В.Вересаев в “Невыдуманных рассказах” вспоминает такой популярный анекдот: услышал городовой, как на улице кто-то сказал слово “дурак”, - и потащил его в участок.

- За что ты меня?

- Ты “дурак” слово сказал.

- Ну да, сказал! Так что же из того?

- Знаем мы, кто у нас дурак!

Здесь обычное слово “дурак” становится ситуативным. Оно относится, по всей видимости, к двум разным лицам: городовой под “дураком” имеет в виду императора Николая Второго, прохожий - кого-то другого.

Шутливая пословица “Подпись без даты хуже, чем дата без подписи” подсказывает, что не только сказанное, но и написанное может оказываться ситуативным, а значит, меняющим свое значение.

Слово “я” в устах одного и того же человека, но в разные периоды его жизни означает настолько разных лиц, что поэт В.Ходасевич называет его “диким”:

Я! Я! Я! Что за дикое слово!

Неужели вон тот - это я?

Разве мама любила такого,

Серо-желтого и худого

И всезнающего, как змея?

Другой поэт, Н. Заболоцкий, пишет:

Как мир меняется! И как я сам меняюсь!

Лишь именем одним я называюсь,

На самом деле то, что именуют мной, -

Не я один. Нас много. Я - живой.

 

Эгоцентрические слова помогают выделить устойчивое, тождественное в изменяющемся. Но они нередко оказываются и средством ошибочных отождествлений.

Все это показывает, что эгоцентрические слова требуют определенного внимания, а иногда и известной осторожности. Особенно если мы стремимся к ясности, точности и конкретности сказанного и написанного.

1