Отношение гуманистов к евреям наиболее ярко проявилось в процессе знаменитого диспута о судьбе евреских книг. В 1516 году крещеный еврей Иосиф Пфеферкорн, пользовавшийся поддержкой кельнских доминиканцев, потребовал запретить Талмуд для решения "еврейского вопроса". Его программа "исправления" евреев включала помимо этого обязательное их присутствие на христианских проповедях и запрещение ростовщичества. Добившись приема у императора Максимиллимана, Пфеферкорн получил от него мандат на конфискацию и уничтожение талмудической литературы и приступил к делу во Франкфурте. Местные евреи, однако, добились повторного рассмотрения вопроса о "вредном" характере Талмуда специальной комиссией знатоков. Один из членов этой комиссии, известный немецкий гебраист Йоханнес Рейхлин, энергично взялся за защиту еврейских книг. Рейхлин имел по крайней мере две причины защищать еврейскую литературу: во-первых, он утверждал, что при внимательном изучении в Талмуде, и особенно в Каббале, можно найти поразительное подтверждение основ христианства; а во-вторых, будучи истинным ученым, он защищал свободу мнения и свободу исследования. Все образованные люди Европы того времени разделились на два лагеря: гуманисты - на стороне Рейхлина, деятели церкви и университеты - против него. Дискуссия длилась около 10 лет и закончилась в пользу сторонников Рейхлина. Но вот что интересно: несмотря на упорное противоборство по многим вопросам,оба враждующих лагеря были едины в их резко враждебном отношении к самим евреям. Разница заключалась лишь в том, что гуманисты нападали и на самого Пфеферкорна, и на всех его соплеменников, независимо от факта их крещения, тогда как "консерваторы", стремясь сжечь книги, проявляли большее милосердие к самим евреям, считая, что их можно "исправить" крещением.

Рейхлин осудил "крещеного еврея" Пфеферкорна, который "…занялся вероломнй местью, соответствующей духовной сути его еврейских предков". Его сторонник Ульрих фон Гуттен радовался, что Пфеферкорн не был немцем: "Германия не могла породить подобное чудовище: его родителями были евреи, и он останется им, даже если он погрузил свою недостойную плоть в крещение Христово".

Не менее откровенно высказывался и Эразм Роттердамский: "Пфеферкорн проявляет свою истинную еврейскую суть… Он проявил себя вполне достойным своего племени…" "Если быть добрым христианином означает ненавидеть евреев, то тогда мы все - добрые христиане".

Итак, большинство известных гуманистов были антисемитами в той или иной мере, при этом их антисемитизм имел отчетливый расовый характер. И подобно тому, как Вольтер был наиболее ярым и последовательным выразителем антисемитских настроений просветителей, так и среди гуманистов нашелся человек, наиболее полно и последовательно выразивший антисемитский настрой "носителей прогресса" той эпохи. Этого человека знает весь просвещенный мир, но, что удивительно, о его взглядах на евреев осведомлена только горстка специалистов.

Имя его - Джордано Бруно.