Его последователи распространяли идеи политического сионизма во многих странах, содействуя постепенному признанию принципиального права еврейского народа на создание собственного государства. В то же время получил развитие процесс организованной еврейской репатриации Эрец-Исраэль. Страна пребывала тогда в нищете и запустении. Арабские землевладельцы (эфенди) не уделяли особого внимания своим палестинским поместьям, они наслаждались жизнью в Бейруте и Дамаске.

Когда в 1896 году мой дед по матери Авраам Маркус приехал в Ришон ле-Цион, он обнаружил деревушку из нескольких побеленных домов с красными черепичными крышами. Эти дома стояли посреди обширной песчаной пустыни. Ныне Ришон де-Цион - крупный город, расположенный к югу от Тель-Авива.

Авраам Маркус принадлежал к движению "Ховевей-Цион". Став фермером, он не оставил своих ученых занятий: днем он ухаживал за миндальными деревьями, а по ночам учил Талмуд. К тому времени, когда в 1912 году в Петах-Тикве родилась моя мать, семья жила в прекрасном доме среди фруктовых садов. Ко входу в дом вела пальмовая аллея.

Но такой роскоши достигли лишь немногие укоренившиеся семьи; новоприбывшие поселенцы жили в гораздо более трудных условиях. В 1920 году в Эрец-Исраэль прибыл мой дед по отцу рабби Натан Милейковский. К тому времени в стране почти не было мощеных дорог и фактически отсутствовал современный транспорт. Семья высадилась с корабля на гребной шлюпке, поскольку пристани в Яффо тоже еще не было. Проведя какое-то время в Тель-Авиве, Натан Милейковский вместе со всеми своими домочадцами отправился в Цемах. Два дня они добирались к Кинерету по разбитым дорогам. В Цемахе мой дед нанял лодку, чтобы перевезти багаж в Тверию, а его семья продолжила путешествие в телеге.

К вечеру поднялся сильный ветер и на озере началась настоящая буря, лодка едва не перевернулась. К счастью, Натану Милейковскому удалось благополучно добраться до Тверии. В городе семья переночевала, а наутро все отправились в повозке в Цфат. В Рош-Пине поменяли лошадей. Рош-Пина была единственным населенным пунктом к северу от Кинерета, вокруг нее простиралась бесплодная пустыня, где изредка можно было наткнуться на бедуинскую стоянку. Три дня длилось в те годы изнурительное путешествие из Яффо в Цфат. Сегодня мы проделываем ту же дорогу менее чем за 3 часа.

Чрезвычайно показательным является увеличение арабской иммиграции именно в те районы, где проживали евреи. Между 1922 годом, когда был окончательно утвержден британский мандат на управление Палестиной, и 1947 годом (начало Войны за независимость) арабское население в "смешанных" городах выросло: на 290% в Хайфе, на 158% в Яффо и на 131% в Иерусалиме. В то же время, прирост арабского населения в Хевроне составил 64%, в Шхеме 56%, в Бейт-Лехеме 37%. В этих городах, как известно, евреи почти не жили/*47.

Но даже массовое переселение арабов на территорию будущего еврейского государства не изменило господствовавшего в мире убеждения: Эрец-Исраэль предназначена стать национальным государством еврейского народа, в котором будет сохраняться арабское меньшинство. Еврейские притязания на эту страну получили конкретное подкрепление, благодаря непрестанной поселенческой деятельности последнего столетия.

Но нравственная сила законных еврейских притязаний наЭрец-Исраэль была бы ослаблена, если бы арабы сумели доказать, что они с такой же настойчивостью заявляли свои права на эту землю в течение минувших столетий.

Сегодня арабы утверждают, что когда участники Версальской конференции признали историческое право еврейского народа на Эрец-Исраэль, они игнорировали существование иной нации, которая возникла и формилась в Палестине за долгие века еврейского изгнания, палестинского народа.

Утверждается также, что в течение веков палестинцы установили собственные эмоциональные и культурные связи со страной своего проживания; не менее прочные, чем связи евреев с Эрец-Исраэль. Таким образом, собравшиеся в Версале лидеры мировых держав ошиблись, полагая, что они передают "землю без народа народу без земли".

Ллойд-Джордж, лорд Бальфур, Вудро Вильсон и многие другие деятели эпохи Версаля были широко образованными, умными и дальновидными людьми. Неужели они в самом деле были настолько ослеплены библейскими пророчествами и гуманистическими идеалами, что это заставило их закрыть глаза на объективные демографические условия, сложившиеся в Эрец-Исраэль к моменту проведения Версальской конференции?

Конечно же, нет. Эти люди принимали свои решения с учетом общеизвестной и документально подтвержденной ситуации в Палестине. Они опирались на очевидные факты, которые с тех пор позабылись и международным сообществом, и, как это ни прискорбно, многими израильтянами.

Основной довод арабов сегодня сводится к тому, что евреи отобрали Палестину у арабского народа, который жил там веками и являлся законным хозяином своей страны. В 1974 году Ясер Арафат заявил на сессии Генеральной Ассамблеи ООН:

"Еврейское вторжение началось в 1881 году... К этому времени Палестина была цветущей страной, где проживали в основном арабы, занятые созидательным трудом и развивавшие свою самобытную культуру"/*48.

Итак, Арафат и арабы считают началом сионистского вторжения 1881 год, когда в Эрец-Исраэль прибыла первая организованная группа еврейских репатриантов (начало Первой алии). Здесь уместно заметить, что к этому времени евреи уже в течение 60 лет составляли большинство населения Иерусалима/49. Но рассмотрим состоятельность представленного Арафатом довода в более широком контексте.

В новое время, когда на Западе возрос интерес к научному изучению библейского периода, в Эрец-Исраэль устремились археологи, писатели, географы, дипломаты и военные. Многие из них вели подробные записи, излагая собственные впечатления от увиденного в книгах, путевых дневниках и журнальных публикациях. Все они оставили описания демографического и природного состояния страны, и их свидетельства полностью опровергают измышления арабской пропаганды.

В 1697 году Генри Маундрелл писал, что Назарет - это "ничтожная деревушка", что Шхем состоит из двух улиц, что Иерихон "стал грязным поселком", а крепость Акко представляет собой "обширные и пустынные развалины"/*50.

В 1738 году английский археолог Томас Шоу писал о "бесплодной и обезлюдевшей земле''*. В 1785 году Константин Франсуа Вольне оставил следующее описание Эрец-Исраэль:

"Мы с большим трудом узнали Иерусалим... Населения в нем, полагаю, не больше 12-14 тысяч... Второе место, заслуживающее упоминания, это Бейт-Лехем, или Вифлеем... Как и во всех других местах, обработка земли оставляет желать лучшего. В поселении насчитывается около шестисот мужчин, способных носить оружие... Третье и последнее место, о котором нужно сказать, это Хабрун, или Хеврон, самая крупная деревня во всей этой местности... Она способна выставить около восьмисот или девятисот вооруженных мужчин"/*52.

"За воротами Иерусалима мы не видели живых существ, не слышали человеческих голосов. Мы нашли ту же самую пустоту, то же безмолвие, что и в засыпанных пеплом Помпеях н Геркулануме... Полное, вечное безмолвие царит в городе, на дорогах, во всей стране... Могила целого народа"/*55.

Возможно, самым знаменитым гостем Святой Земли был американский писатель Марк Твен, посетивший Эрец- Исраэль в 1867 году; отчет об этом путешествии можно найти в его книге "Простаки за границей":

"Никаких волнующих событий...В этой долине (Изреэль) невозможно встретить даже захудалую деревушку на протяжении тридцати миль в любом направлении. Имеются только два-три бедуинских кочевья, но ни одного постоянного поселения. Можно проехать десятки миль, так и не увидев живого человека".

В "бесплодных" (по его собственному определению) горах Иудеи Марк Твен нашел все то же самое:

"Проклятый Богом Иерихон поражает своим запустением, в котором оставил его Иисус Навин более трех тысячелетий назад. В Вифлееме, священном месте, где по ночам пастухи стерегли стада, а ангелы пели "мир на земле и в человецех благоволение", теперь нет ни одного живого существа". А вот запись об Иерусалиме:

'Чем дальше мы продвигались... тем чаще встречали голые скалы; ландшафт стал отталкивающим и пугающим. Даже если бы здесь веками селились одни только каменотесы, им не удалось бы набросать столько камней. Едва-едва попадается дерево или куст. Даже оливы и кактусы, эти последние друзья бесплодной земли, почти покинули страну... Сам Великий Иерусалим, чье имя высечено в веках, потерял свое древнее великолепие н стал нищей деревушкой".

Вся же страна в целом произвела на него самое гнетущее впечатление:

"Палестина словно в рубище и с головой, посыпанной пеплом. Над ней тяготеет проклятие, опустошившее ее поля и лишившее ее воли к жизни. Палестина покинута и несчастна. Унылая, безнадежная страна - страна с разбитым сердцем"/*57.

Четырнадцать лет спустя сходный отзыв дал в своем докладе известный английский картограф Артур Пенхрин Стэнли: "Едва ли будет преувеличением сказать, что в Иудее на протяжении многих миль нет никакой жизни, никакого человеческого присутствия"/*58.

Стэнли написал эти слова в 1881 году - именно этот год Арафат назвал началом "сионистского вторжения" и вытеснения коренного населения из цветущей, плодородной страны. Не так уж важно, что Арафата в очередной раз поймали на лжи. Важно то, что эта бесконечно повторяемая, тщательно сфабрикованная ложь подменила истину, которая была известна каждому цивилизованному человеку в конце XIX столетия: Эрец-Исраэль действительно пребывала в запустении и безлюдности; она вполне могла дать приют миллионам евреев, которые жили в невыносимых условиях в европейских гетто, подвергаясь там постоянной опасности и мечтая вернуться на родную землю, дабы возродить ее к жизни.

Верно, конечно, что арабы жили в Эрец-Исраэль, и в середине XIX столетия они численно превосходили евреев. Но в третьей четверти прошлого столетия все население страны, арабы и евреи вместе, составляло 400.000 человек - менее 6% сегодняшнего населения/*59. В 1881 году начинается сионистская репатриация, и к концу Первой мировой войны число жителей Эрец-Исраэль составило 900.000 человек на обоих берегах реки Иордан (т.е. включая нынешнюю Иорданию). В западной части страны (нынешнее государство Израиль) проживало 600.000 человек. Но и это было ничтожным количеством в сравнении с потенциалом заселения и обустройства страны/*60.

В 1898 году Эрец-Исраэль посетил германский император. Здесь он встретился с Теодором Герцлем и сказал ему: "Поселения, которые я видел - и немецкие, и вашего народа - могут служить примером того, что можно сделать с этой страной. Здесь есть место для всех"/*61.

Выступая перед членами комиссии Пиля, Владимир Жаботинский сформулировал суть национальной проблемы в Эрец.-Исраэль следующим образом:

"Я не отрицаю, что (в построенном евреями государстве)... арабы Палестины неизбежно станут меньшинством. А отрицаю я, что это наносит им ущерб. Нельзя нанести ущерб народу или нации, обладающей таким количеством национальных государств в настоящее время; в будущем их станет еще больше. Одна часть, одна ветвь арабского народа, причем совсем небольшая, будет жить в чужом государстве... Я вполне допускаю, что любому меньшинству хочется стать большинством. Равным образом, понятно, что палестинские арабы предпочли бы, чтобы Палестина стала четвертым, пятым или шестым арабским государством... но, когда арабские притязания вступают в конфликт с правом евреев, это то же самое, что сытому пытаться отнять пищу у голодного''/*б2.

Отметим, что в настоящее время в мире имеется 21 арабское государство. В стремлении обосновать свои притязания на Эрец-Исраэль арабы не только искажают общеизвестные факты, касающиеся природной и демографической ситуации этой страны конца XIX столетия, но и убеждают мир в том, что в Палестине возник и оформился особый, отличный от других народ - ведь иначе невозможно добиваться права на самоопределение. Так, они заявляют, что в ходе своего "вторжения" евреи захватили независимую страну "Палестину", где проживал особый народ - "палестинцы".

Но это утверждение - глумление над историей. Как показал профессор Бернард Льюис, после арабского завоевания в VII столетии никакой Палестины просто не существовало:

Даже само это название "Палестина" арабы не использовали и переняли его у англичан уже в нашем столетии. Где были борцы за свободу палестинского народа во времена двухвекового правления мамелюков и четырехвекового османского владычества? В каких политических организациях, социальных учреждениях, произведениях литературы и искусства отразились чаяния этой фантомной нации? Быть может, хотя бы в частной корреспонденции? Увы, ни единого упоминания. За весь этот огромный период арабские жители Палестины не выказывали даже намека на желание обрести независимость.

"За двенадцать столетий, прошедших со времени арабского завоевания, Палестина фактически исчезла с исторической арены... В экономике, как и в политике, Палестина находится далеко в стороне от главных устремлений мировой жизни. В сфере науки или литературы она не внесла никакого вклада в современную цивилизацию"/*64.

Нам могут возразить, что в 30-е годы палестинская проблема уже приобрела политическое звучание, поэтому неправомерно делать далеко идущие выводы на основании приведенной выше оценки. Но подобное возражение неприменимо к свидетельствам очевидцев, посетивших Эрец-Исраэль в прошлом столетии. Вот, например, к каким выводам пришел швейцарский ученый Феликс Бове, который побывал в Палестине в 1858 году:

"Христиане, завоевав Святую Землю, так и не сумели удержать ее; для них она всегда была либо полем сражения, либо кладбищем. Сарацины (т.е. арабы), которые отняли ее у них, также ее оставили, и она была захвачена османскими турками. А те... превратили ее в пустыню, куда и сами опасаются заглядывать. Арабы, живущие здесь, могут считаться лишь временными поселенцами. Они разбивали свои кочевья на пастбищах или строили убежища в разрушенных городах. Они не создали ничего. Поскольку они чужаки на этой земле, то они и не стали ее хозяевами. Ветер пустыни, что занес их сюда, может унести их прочь, и не останется здесь ни единого следа их пребывания"/*б5.

В ответ на это Всемирная сионистская организация обязалась "приложить все усилия в помощь арабскому государству, дабы обеспечить необходимые средства для развития его природных ресурсов и экономических возможностей". Евреи и арабы приняли решение выступить с совместной позицией на мирной конференции. В марте 1919 года Фейсал обратился к Феликсу Франкфуртеру, который был членом американской делегации, со следующим заявлением: "Наша делегация в Париже прекрасно осведомлена о предложениях, представленных вчера сионистами на рассмотрение мирной конференции; мы считаем эти предложения умеренными и корректными... Мы говорим евреям от всего сердца: добро пожаловать домой, на родину". (Полный текст цитируемых документов приводится в приложениях 2 и 4).

Следует отметить - также в противовес тому, что утверждается ныне - что Британия и Лига Наций были прекрасно осведомлены о том, что некоторые палестинские арабы не желают мириться с исключением крохотной части Ближнего Востока из сферы арабского суверенитета с целью создания там национального очага для еврейского народа. Поэтому, арабскому меньшинству гарантировалась вся полнота гражданских прав.

В Палестине проживало лишь 5% многомиллионного арабского населения, только что освобожденного Британией от османского ига. В силу этого обстоятельства, лорд Бальфур считал предложенный Фейсалом компромисс совершенно справедливым. Для Бальфура сионизм был "укоренившейся древней традицией, которая отвечала потребностям сегодняшнего дня и давала надежду на будущее, что гораздо важнее, нежели желания и предрассудкн 700 тысяч арабов, обитающих на этой древней земле"/*69. Придя к согласию, стороны, подписаввшие Версальский договор, вручили Британии мандат на управление Палестиной. Это произошло на конференции в Сан-Ремо в апреле 1920 года - после того, как подстрекатели из Дамаска организовали столкновения в Иерусалиме, в ходе которых 6 евреев были забиты насмерть, а около сотни получили ранения. Весьма показательно, что погромщики вовсе не требовали независимости для Палестины, но настаивали на ее включении в состав Сирии/*70.

Оценивая много лет спустя результаты Версальской конференции, Ллойд-Джордж был оскорблен предположением о том, что мировые державы обделили арабов в Палестине или где-либо еще:

Сходным образом резюмировал суждения британского кабинетов вопросе об оказании покровительства евреям, желающим создать собственное государство в Эрец- Исраэль, и южноафриканец Ян Сматс, член Британского военного совета, принимавший активное участие в дискуссиях по поводу Декларации Бальфура и Версальского договора:

"Казалось само собой разумеющимся, что широкомасштабное переселение евреев на их историческую родину никак нельзя расценивать как враждебный акт по отношению к арабскому народу... который по окончании Первой мировой войны оказался в гораздо лучшем положении, нежели любая другая нация, причем это произошло благодаря усилиям Британии"/*73.

И нет ничего удивительного в том, что лорд Бальфур официально выразил эту точку зрения в письме от 2 ноября 1917 года, переданном через Ротшильда лидерам Британской сионистской организации:

"Правительство Ее величества благосклонно расценивает усилия по созданию в Палестине национального очага для еврейского народа; оно приложит все старания, чтобы содействовать осуществлению этой цели. При этом следует ясно понимать недопустимость шагов, ущемляющих гражданские и религиозные права нееврейского населения Палестины или же права и политический статус евреев, проживающих в других странах".

Со временем этот документ получил известность под названием Декларация Бальфура. Всем было ясно, что усилия по созданию еврейского национального дома в Эрец-Нсраэль приведут, в конце концов, к появлению еврейского государства, в котором арабы будут меньшинством. Этому меньшинству надлежало обеспечить "гражданские и религиозные права". Казалось, что таким образом проблема будет исчерпана.

"Мандатный уполномоченный (то есть правительство Великобритании) обязан создать в стране такие политические, административные и экономические условия, которые обеспечат создание национального дома для еврейского народа".

Итак, в силу благодарности за военное содействие и признавая исторические права евреев, Британия поддержала сионистские усилия по созданию национального дома в Эрец-Исраэль. Именно британские политические деятели внесли упоминание о еврейских правах в текст Мандатного поручения Лиги Наций - что было не особенно трудным делом, поскольку эти права были широко признаны.

Такая формулировка стала возможной лишь потому, что образованные люди Запала твердо верили, что право евреев на Эрец-Исраэль даровано им самой историей и извечным устремлением еврейского народа к возрождению своей национальной жизни.

Эта мысль была красноречиво выражена в 1921 году Уинстоном Черчиллем, которому покровительствовал тогда Ллойд-Джордж:

Черчилль твердо верил, что евреи построят свой национальный дом в Эрец-Исраэль и принесут немалую пользу арабским жителям страны. Когда арабы обратились к нему с петицией, требуя запретить евреям приобретение земли в Палестине, он ответил им:

"Никто не нанес вам ущерба... У евреев более трудная задача, чем у вас. Вы можете пользоваться собственными владениями; им же предстоит создать из пустыни, из бесплодных равнин место, где смогут жить люди, которых они приведут сюда".

Когда в палате общин Черчилля критиковали за то, что евреям была предоставлена концессия на строительство гидроэлектростанции на реке Иордан, он ответил:

Итак, в 1922 году, после десятилетий политической борьбы, сионизм достиг пика международного признания. Дело его повсеместно считалось правым, лидеры его пользовались всеобщим уважением и восхищением, а цель сионистского движения - создание еврейского национального дома на обоих берегах реки Иордан - рассматривалась как в высшей степени справедливая и правомерная. Конечно, речь шла о национальной территории весьма скромных размеров, а заболоченная и занесеннал песками земля была беззащитна под лучами жестокого солнца. Но, все же, обещанная евреям территория была почти пуста и в достаточной степени просторна.

Разве не возделывали их предки гилеадские поля в Заиорданье, не высаживали виноградники на холмах Иудеи, не рыбачили на озере Кинерет, не выходили в море от берегов Яффо? Потомки древних израияьтян смогут делать все то же самое и даже большее. Ведь Герцль предсказывал в своем романе "Старо-новая земля", что еврейское государство сумеет возродить древние традиции, применяя при этом все достижения науки и техники.

Ведь Джордж Эллиотт писала, что евреи создадут республику, “в сердце которой будут сохранены культура и уважение ко всем великим нациям”; ведь предвещала она, что евреи "принесут свет западной свободы на деспотичный Восток".

В 1922 году, невзирая на зловещие тучи, нависшие над еврейским сообществом в Европе, создание надежного убежища и национального дома для евреев казалось делом скорым и несомненным. Никогда еще на протяжении двух минувших тысячелетий будущее еврейского народа не представлялось таким ясным и обнадеживающим.