ВВЕДЕНИЕ

Возвращение евреев на историческую арену в качестве суверенной нации является беспрецедентным событием в истории человечества. Однако при всей уникальности этого явления, невозможно правильно понять борьбу еврейского народа за создание Государства Израиль вне свойственного всем народам стремления к свободе и независимости. Становление сионистского движения можно осмыслить только в контексте глобальных исторических процессов последних двух веков, в контексте столкновения национальных и имперских устремлений на фоне противоборства между требованием самоопределения наций и наднациональной коммунистической идеологией. По этой же причине происходящие на наших глазах политические и социальные потрясения конца XX века должны будут оказать глубокое воздействие на будущую судьбу Государства Израиль.

В мировой истории трудно найти пример столь стремительного распада империи, как это произошло с Советским Союзом. Вдребезги разбилась советская мечта о мировом господстве, которое должно было быть достигнуто с помощью жесткого контроля над послушными протекторатами - от Восточной Европы до Латинской Америки. Так же стремительно испарилась и вера в коммунизм как великий организующий принцип мирового порядка и социальной справедливости; принцип, в который верили миллионы людей, одержимых поистине религиозной страстью. Такое двойное крушение величайшей (по размерам) империи и величайшей (по числу приверженцев) "религии" не могло не вызвать мощную политическую реакцию, захлестнувшую все народы и государства.

Не случайно человечество занято сегодня поиском новых принципов, призванных привнести стабильность в распадающийся мир. Естественным образом этот поиск имеет наибольшее значение для бывших советских республик и для освободившихся стран коммунистического блока. Решения, которые будут найдены в этих странах, окажут самое существенное влияние на прочие народы мира.

В своем стремлении к новому мировому порядку международное сообщество, едва ли не против собственной воли, возвращается назад - туда, где его развитие было столь грубо прервано появлением коммунизма. Под воздействием советского тоталитаризма и порожденной им холодной войны, образовалось нечто вроде ледника, похоронившего под собой нерешенные проблемы XIX века, которые сохранялись в состоянии абсолютной консервации, чтобы напомнить о себе, как только оттаял лед. Новая вспышка этнического конфликта на Балканах - наглядное тому свидетельство.

Некоторые наивно полагают, что XIX столетие не было отягчено особенно серьезными проблемами; что после окончательного разгрома Наполеона в 1815 году наступил самый спокойный век за две тысячи лет, прошедших со времени утвержденного римскими легионами Рах Romana. Соперничающие империи разделили между собой мир на сферы влияния, не вступая при этом в разрушительные войны друг с другом, и не навлекая нестерпимых бедствий на человечество.

Но за внешним фасадом имперского спокойствия происходило постоянное брожение. Исторически сложившиеся народности, региональные княжества и сохранившиеся со времен средневековья города-государства сливались в нации по всей Европе. Миллионы людей покидали села и переселялись в крупные промышленные центры. Эти процессы продолжаются и в наши дни - из Европы они перекинулись в Азию и Африку, подчинив своей динамике весь современный мир.

Подъем национально-освободительных движений во второй четверти XIX века пришел в столкновение с тогдашним мировым порядком. В 1848 году, после недолгой "весны народов", национальные восстания в Европе были безжалостно подавлены. Лишь Первая мировая война, в результате которой развалились крупные империи, положила конец старому миропорядку. Многие нации, освободившиеся из-под имперского господства, выдвинули законные (но часто абсолютно противоречивые) требования, суть которых - право самостоятельно решать свою судьбу.

Поэтому союзным державам, одержавшим победу в Первой мировой войне, пришлось немедленно решать проблемы, связанные с установлением нового мирового порядка. Победители подписали Версальский договор, учредили Лигу Наций и официально провозгласили доктрину президента США Вудро Вильсона о праве наций на самоопределение.

Версальская конференция была первой в долгой череде международных конференций, проходивших с 1919 по 1922 год и призванных подвести итоги мировой войны. Британский премьер-министр Дэвид Ллойд-Джордж, один из главных архитекторов послевоенного урегулирования, лично участвовал в работе, по меньшей мере, ЗЗ-х таких конференций; некоторые даже полагают, что он лишился премьерского поста из-за того, что международная дипломатическая деятельность стала его единственным занятием.

Самыми значительными для судеб еврейского народа были три конференции того периода: Версальская (открылась в январе 1919 года), 1-я Лондонская (апрель 1920) и Севрская (август 1920). Решения, принятые на этих послевоенных конференциях, ради удобства принято называть Версальским пактом.

В ходе Версальской конференции и некоторых последующих международных форумов был выработан определенный, хоть и неполный, план: кому, что и почему нужно дать. Этот план был основан на тезисе президента Вильсона, согласно которому каждая отдельная национальная группа имеет право на создание собственного государства и самостоятельное решение своей судьбы.

Далеко не всегда на основании этого рецепта можно было сформулировать и реализовать конкретный план. В некоторых случаях, когда представлялось невозможным обеспечить государственную независимость каждой нации того или иного региона, несколько наций объединялись для последующего сосуществования в общем государстве. Такое урегулирование было достигнуто в Югославии и Чехословакии, но это были лишь исключения, подтверждающие общее правило.

В соответствии с принципами Версаля были созданы самостоятельные балтийские государства – Эстония, Латвия и Литва. Равным образом обрели государственную независимость Польша, которая более ста лет была разделена между Россией, Пруссией и Австрией, и Венгрия, бывшая, как и Чехословакия, под властью Австро-Венгерской империи. В тех же решениях предполагалось, что Армения, Грузия и Азербайджан должны быть освобождены от российского владычества. Большей части западной Анатолии, населенной, в основном, греками, предстояло отойти к Греции, Албании была обещана независимость, а Курдистану - автономия. Народы Австралии, Канады и Южной Африки были впервые признаны в качестве суверенных наций. Такое же признание получил еще один народ - евреи/*2.

Положение евреев было уникальным, поскольку, в отличие от других народов, они были рассеяны по миру, будучи изгнаны со своей родины много веков назад. Но в начале ХХ столетия это обстоятельство не помешало цивилизованному миру признать за еврейским народом право на самоопределение. Напротив, трагическая история еврейского изгнания воспринималась как дополнительный аргумент в пользу права евреев на обретение собственного государства, призванного положить конец их скитаниям. Сверх того, в цивилизованном мире утвердилось почти единодушное согласие относительно того, что еврейская государственность должна быть возрождена на древней родине евреев - в Палестине*, находившейся до 1917 года под властью Османской империи. Таким образом, сионизм удостоился такого же международного признания, как иные национальные движения.

Сейчас, когда лед холодной войны растаял, похороненные под ним принципы Версаля снова выходят на свет. Восстанавливаются полузабытые соглашения (независимость стран Балтии), возвращаются нерешенные проблемы (Балканы и Чехословакия) как если бы в мире ничего не произошло со времени Первой мировой войны. Иногда кажется, что прошедшие после Версаля бурные десятилетня не оставили никакого следа в европейской истории. Даже провозглашенное и ожидаемое всеми объединение Европы, судя по всему, не приведет к радикальным изменениям в осознании принадлежности к определенной нации.

На наших глазах вновь возрастает значение национализма в качестве главной движущей силы международного развития. Достигнутые в начале века соглашения доказывают свою действенность применительно ко многим национальным конфликтам. Большая часть человечества с признательностью принимает принципы, послужившие основой для этих соглашений.

Но не так обстоит дело с отношением к национальным правам еврейского народа. Многие правительства отвергают сегодня то, что было принято в Версале в качестве справедливого решения еврейского вопроса. Большинство стран мира признают за евреями право на собственное государство, но при этом они отвергают версальские решения о размерах этого государственного образования. В лучшем случае они готовы оставить евреям клочки первоначального дара.

В Версале евреям было обещано право на создание собственного государства в Палестине, то есть на обоих берегах реки Иордан (карта 3). Эта территория, которую принято называть подмандатной Палестиной, включала в себя нынешние государства Иорданию и Израиль. Именно на этой территории Британия обязалась создать "еврейский национальный дом".

Сегодня многие утверждают, что евреи не заслуживают и 20% этой территории (т.е. нынешнего Израиля, включая Иудею, Самарию и Газу) и требуют, чтобы еврейский народ удовольствовался 15% первоначальной подмандатной территории (т.е. Израиль в пределах "зеленой черты"). Такое урегулирование оставит евреев с государством, ширина которого - всего 15 км. Перенаселенные израильские города будут тесниться вдоль узкой полосы на побережье Средиземного моря в то время, как арабы будут взирать на них с господствующих высот Самарийского хребта и Иудейского нагорья.

От обещанного в Версале маленького, но жизнеспособного государства, могущего принять 15 миллионов евреев и обеспечить надлежащие условия для проживания их потомкам, останется жалкое приморское гетто.

Какая странная метаморфоза! Версаль обещал еврейскому народу национальный дом на исторической родине, на территории, в пять раз большей, нежели площадь нынешнего Государства Израиль (включая Иудею, Самарию и Газу). Это обещание было дано вследствие однозначного международного признания права евреев на возвращение в землю, из которой они были насильственно изгнаны много веков назад. Правомочность еврейских претензий подкреплялась признанием тех огромных страданий, которые довелось пережить изгнанникам и их далеким потомкам.

Никто так отчетливо не выразил понимание связи между изгнанием евреев из Эрец-Исраэль и их последующими муками, как лорд Байрон в своих меланхолических "Еврейских мелодиях" - и в Версале весь мир разделил его чувства. И вот сегодня после Версаля, после беспрецедентного нацистского геноцида, после пяти войн, развязанных арабами с целью уничтожить Государство Израиль, - после всего этого еврейскому народу говорят, что и пятой части обещанной территории ему слишком много. Хуже того, ему говорят, что желание иметь страну не в 15, а в 65 км шириной есть доказательство его экспансионизма, агрессивности и неразумия.

Как могло случиться, что сионизм, который пользовался всеобщим расположением в начале столетия, стал подвергаться постоянным нападкам в конце века? Как могло случиться, что движение, с таким энтузиазмом поддержанное ведущими государственными деятелями мира - такими, как Вудро Вильсон, Дэвид Ллойд-Джордж, Жорж Клемансо и Томаш Масарик - ныне оказалось под огнем критики и под прессом сильнейшего международного давления? Как могло случиться, что само слово сионизм, о солидарности с которым заявляли с равной гордостью как евреи, так и христиане, приобрело оттенок столь негативный, или, по меньшей мере, подозрительный?

Чтобы ответить на эти вопросы, мы должны проследить за тем, как происходил удивительный подъем сионизма, поддержанный крупнейшими державами мира, и как, впоследствии, эти самые державы предали еврейское национальное движение в угоду собственным интересам.

Итак, по определению профессора Бернарда Льюиса "Официальное принятие названия "Палестина" римлянами, дабы обозначить территорию бывшего государства Иудея, восходит ко времени крупного еврейского восстания под предводительством Бар-Кохбы в 135 году нашей эры. Кажется, само название “Иудея” было уничтожено, и страна была переименована в Палестину, или Сирийскую Палестину с целью стеретть память о ее исторической еврейской принадлежности.

Когда само это римское название исчезло с этой земли после мусульманского завоевания, христианские картографы сохранили его в своих собственных странах, и именно они завещали его союзным державам на переговорах в Версале обитателям этой земли, которые приняли его после установления британского господства.

По словам профессора Льюиса "в начале двадцатого столетия, в силу преобладания европейского влияния название "Палестина" стало употребляться даже в самой стране (т.е. Палестине). Однако употребляли его в основном христиане и небольшая группа европеизированных мусульман. Оно не употреблялось официально и не имело определенной территориальной принадлежности до того момента, как его приняли британцы для обозначения региона, завоеванного ими в конце первой мировой войны". Таким образом, до двадцатого столетия название "Палестина" относилось исключительно к бывшей земле евреев подобно названиям Иудея, Сион и Израиль. Никогда не было доказано, что там жил некий "палестинский народ", отличный от евреев, Арабы, жившие там, назывались арабами, совсем как армяне, турки, друзы и черкесы. В отличие от евреев, которые называли эту землю "Эрец-Исраэль" (Земля Израиля) и смотрели на нее, как на свой национальный очаг, все эти народы считали, что живут в "Южной Сирии".