Три следующие части нами рассмотрены менее скрупулезно,  так как из рассмотрения первых трех частей  нам стала ясна неприемлемость  (и в ряде мест ошибочность) самой постановки вопроса Моти Карпелем.  Поэтому читатель, желающий ознакомиться с полным текстом этих трех частей. Отсылается к оригиналу. Здесь же мы обратим внимание на самые существенные моменты.

Как и ранее, текст автора набран прямым шрифтом, текст комментариев - курсивом.

Моти Карпель "Революция сознания"

Часть 4. Смена караула - социально-политический статус

До сих пор мы занимались анализом идейной стороны революции сознания. Но в историческом плане идеи претворяются в жизнь через конкретных людей, а также посредством социальных и политических процессов. Итак, параллельно с развитием идей, происходят отражающие и продвигающие их социальные сдвиги.

 

Мы утверждаем, что израильское общество находится в процессе «смены караула». Элита, стоявшая во главе общества на протяжении почти ста лет, закончила свою роль, и общественный вес набирает новая элита, которая поведет за собой народ в последующие сто лет.

Глава 1. Социалистическое сионистское движение и нынешняя элита

Элита – это группа людей, пользующихся влиянием в общественной, интеллектуальной, экономической и политической сферах.

 

Интересный это оборот “пользующихся влиянием”. Одно дело – иметь влияние, а другое дело – им пользоваться. Отсюда следует, что не каждый, имеющий влияние, им пользуется, это свойственно только “элите”.

 

 Она сосредоточена вокруг идеологического ядра, чье существование связано с определенными идеями и которое опирается на моральный авторитет.

 

Ядро элиты Израиля опирается не на моральный авторитет, а на деньги.

 

Такая элита держит в своих руках центры влияния и управления в обществе, определяет ценности и приоритеты, задает ориентиры культурной, идеологической и политической жизни. Вокруг нее формируется жизнь общества. Большинство принимает главенство такой элиты до тех пор, пока может в общем ассоциировать себя с ее ценностями, целями и средствами, даже если и не воспринимает ее идеологические требования, принимаемые более узкими кругами. Стоит напомнить, что элита – не ругательство, и если в наши дни этот термин воспринимается таким образом, то это лишь свидетельствует о вырождении нынешней элиты. Существование элиты – объективное социологическое явление, она существует в любом социальном организме. Любое живое существо направляется с помощью головы, мозга, небольшого по размеру по отношению ко всему телу, но являющегося наиболее ценной частью организма. То же самое мы видим в обществе или нации. Элита - это "голова", "мозговой центр". Элита - ведущая сила, она направляет, предписывает, диктует и формулирует цели и смыслы. Общество, не имеющее элиты неорганично, оно не способно действовать как единое целое и, в сущности, вообще не является обществом.

 

Сама элита опирается на свое "ядро" исключительно из-за материальных соображений.

 

В сионистском движении всегда имелась явно выраженная элита. Главным образом, это были люди, принадлежавшие историческому рабочему движению. Именно они начали закладку материальной базы для сионистского проекта; они ставили цели и формулировали идеологию, отвечающую потребностям эпохи; они были авангардом революции, они шли впереди и с полной отдачей и самоотверженностью воплощали свои идеалы, в которые верили. Они служили личным примером своим последователям и придавали обществу чувство доверия к руководству, за которым смело можно идти, верить ему и полагаться на него. Широкие слои общества не разделяли социалистические идеи, но, несмотря на это, как это свойственно отношениям между народом и его элитой, народ следовал за элитой, доверял ей и добровольно и независимо вверял ей судьбу нации.

 

Идеализм чистой воды.

 

Это была элита в полном смысле слова, и она занимала ключевые позиции в обществе, которые позволяли ей воплотить в жизнь свои идеалы.

 

ЦЕЛИ, а не идеалы!

 

(х) по сути элита, руководившая сионистским движением, искренне верила в провозглашаемые идеалы.

 

Положим… Аналогично первым революционерам в СССР. По классической схеме.

 

По причинам, которые мы не будем здесь обсуждать, исторические национальные правые силы не были допущены в элитарное сословие.

 

А следовало бы. Теперь мы уже понимаем, что под "национальными правыми силами" автор понимает традиционные религиозные слои тогдашнего общества. Эти люди практически не принимали деятельного участия в освобождении Эрец-Исраэль. Отдельные примеры - не в счет. И, действительно, автор пишет:

 

Элита, руководившая сионистским движением, а потом и государством Израиль в первые десятилетия его существования, включала в себя, в основном, «рабочее поселенчество» - киббуцников и мошавников, а также городских идеологов и приверженцев социалистического сионизма. Киббуцники никогда не составляли более трех процентов населения, но им принадлежало большинство ключевых позиций. Они были офицерами в армии, членами Кнессета, министрами в правительстве, главами администрации правительства и национальных учреждений, государственными и партийными представителями внутри страны и вне её. Они контролировали систему образования и средства массовой информации, их влияние заметно и в академических кругах. Они, разумеется, держали в своих руках ключевые позиции в области поселенчества и земледелия, и они же позднее заняли почти все должности в израильском государственном аппарате.

 

А произошло это по простой причине – именно эти люди с оружием в руках обеспечили существование государства Израиль в войне за Независимость. И никакой другой причины нет и нечего ее искать, она всегда и везде одна и та же. И тогда становится понятно, почему автор не хочет обсуждать вопрос о роли "правых национальных сил" на этом этапе.

 

Эту эпоху надо рассматривать критически, как это и принято сегодня, но в данный момент мы пытаемся найти общий социологический подход, увидеть положительный результат деятельности этой элиты, или, по крайней мере, ее центральную роль в процессе создания государства.

 

Но чем дальше претворялась в жизнь сионистская идея, тем менее идейной становилась элита, а созданный ею государственный аппарат становился все более бюрократическим и обслуживающим личные интересы.

 

Ибо система распределения становилась все более коммунистической.

 

...(х) Мы, несомненно, наблюдаем закат рабочего движения – явное следствие заката идеи классического сионизма, составлявшей душу и смысл движения. Но ключевые посты и власть в стране остались в руках этой элиты и ее социальных наследников (о ее идеологических наследниках мы будем говорить в дальнейшем). Власть, принадлежащая некой ограниченной группе и используемая не для того, чтобы воплотить какие-либо общие идеи, неизбежно употребляется в двух направлениях: во-первых, для использования всего общества с целью продвижениия материальных интересов властвующей группы; во-вторых, для предотвращения возникновения и прихода к власти альтернативного руководства.

 

При существующей системе извлечения и распределения прибыли ничего иного и быть не может (и не должно, иначе экономическая структура развалится!)

 

Чтобы понять сущность элиты, властвующей сегодня в государстве Израиль, достаточно посмотреть на нынешний левый лагерь. Он сформировался в качестве социального наследника общественных сил, которые несли знамя сионизма. Он унаследовал от них власть и чувство собственного превосходства, естественное для любой правящей группы. Он рассматривает государство как свои собственные владения, а сохранение власти – как нечто естественное и само собой разумеющееся. Конечно, это явление по большей части неосознанное.

 

Не сомневайтесь, вполне осознанное.

 

 Правящая группа создает идеологию и систему ценностей, которые воспринимаются ею самой как воплощение абсолютного добра. Тот факт, что между этой системой ценностей и первоначальной идеологией той же самой группы практически нет идейной связи, не играет роли. Элита убеждена, что такая система ценностей необходима нации и что удержание власти в ее руках – не потребность самой правящей группы, но средство воплощения идеалов, которые, как она полагает, ею движут. На первый взгляд, позиция власти нужна ей для насаждения и укрепления идей, но в действительности, главным образом, подсознательно, осуществляется обратная связь: навязываемая ею система ценностей служит для удержания власти в её руках.

 

Само собой, одно без другого не существует. И вы, придя к власти, будете действовать точно так же.

 

Эти ценности, по существу, являются идеологическим прикрытием – как для внешнего мира, так, не в меньшей степени, и для самой группы. Это прикрытие должно увековечить власть в ее руках и пресечь появление любой угрожающей ей идеологической или социальной альтернативы. Никак иначе невозможно объяснить поведение израильского левого лагеря в течение последних десятилетий.

 

И это естественно.

 

 

 

 

А теперь перейдем к обсуждению альтернативных сил, которые начали появляться в израильской общественной жизни и которые представляют собой другую сторону исторического процесса.

 

Глава 2. Движение Гуш Эмуним и община эмуни

(Религиозный сионизм)

Понятие эмуни: вера и образ жизни

Здесь пришло время ввести термин – община эмуни. Термин эмуни вызывает определенные ассоциации и открывает возможность для нескольких толкований. Непосредственное значение слова эмуна - «вера». Исторические изменения приведут к постепенному пробуждению вечной еврейской души у всего народа и к возвращению народа к своим истокам. Но современность требует от нас создания первоначальной и минимальной базы, которая уже сейчас объединила бы все израильское общество, независимо от уровня отдельных личностей, и такой новой базой может служить только еврейская идентификация.

 

В наши дни понятие эмуни имеет и дополнительный идеологический и общественный смысл. Около тридцати лет назад в результате появления в израильской жизни движения Гуш Эмуним, понятие эмуни начало использоваться и для определения возникшего под его влиянием нового слоя общества. Начала формироваться религиозная группа с особой, ярко выраженной идеологической, политической и ментальной окраской, отличающаяся от других религиозных групп. Несмотря на то, что пока трудно окончательно определить характеристики этого культурного явления, эта социальная группа существует и действует в израильской действительности, и представляет собой отдельный феномен.

 

СМИ и израильское общество называют эту группу разными именами, ни одно из которых не является ее исчерпывающей характеристикой: поселенцы, национальный лагерь и т.п. Среди самих членов этой группы и в кругах, подверженных ее влиянию, понятие эмуни распространено в том числе и по отношению к явлениям, не относящимся к собственно политической области. Можно услышать о семинаре эмуни, об общине эмуни, о кандидате эмуни на пост премьер-министра, о произведении искусства эмуни. Такие выражения свидетельствуют о естественно возникающей потребности именовать определенные явления именно так, поскольку налицо существенное и общее явление, проявляющееся во всех сторонах общественной жизни и отличающееся от других схожих явлений.

 

Но ЧЕМ???

 

Далее мы будем говорить об общине или о социуме эмуни. Имеется в виду национально-религиозная общественная группа, из которой возникло поселенческое движение; иешивы, выросшие вокруг учения рава Кука; люди, вернувшиеся к иудаизму и люди, выросшие в религиозных семьях; политики, выражающие дух, характерный для этой социальной группы, и т.п. Вокруг них формируются дополнительные круги общества (часть из них не религиозные, но обладающие национальным или традиционным сознанием), что расширяет эту группу до рамок общественного сектора.

 

Проблема "территорий"

Можно сказать, что водоразделом истории сионизма стала Шестидневная война. До тех пор сионистскому сознанию удавалось сплотить вокруг себя национальные силы и служить прочной ментальной основой для сионистского «проекта». Но эта война, именно потому, что она была самой яркой победой сионизма, стала началом его заката. До Шестидневной войны существование государства Израиль находилось под угрозой и в постоянной опасности, и до тех пор, пока ему не удалось укрепиться и доказать непреложность факта своего существования, единство было первостепенным национальным инстинктом. Когда же возникло ощущение, что существование государства больше не стоит под вопросом, начался распад.

 

Шестидневная война, приведшая к завоеванию новых территорий и открывшая перед народом новые горизонты, стала переломным моментом и в отношениях общественных сил и правящих элит. Новые земли на самом деле были не новыми, а напротив, древними. Они пробудили в народе дремлющие пласты сознания и забытые исторические ассоциации. Освобожденные территории Иудеи, Самарии и Газы вызвали к жизни новые источники энергии и скрытые дотоле силы. Сионистское руководство не знало, что делать с освобожденными территориями, и этот дар, свалившийся на нас буквально с неба, превратился для лидеров в неразрешимую проблему. Для других общественных групп этот дар, напротив, олицетворял осуществление всех надежд сионизма. Национально-религиозное круги вообще и те, чье мировоззрение основано на учении рава Кука, в частности, видели в освобождении территорий Иудеи, Самарии и Газы воплощение успеха идей сионизма.

 

Понадобилось несколько лет, пока национальный лагерь начал понимать, что сионистское руководство не намерено относиться к этим территориям так же, как оно в свое время относилось к Галилее и Иорданской долине. Религиозные круги видели в таком отношении лишь физическую усталость, минутную слабость сионистского сознания, переживающего мимолетный кризис, затрагивающий только ограниченную группу политических лидеров. Они полагали, что сознание народа все еще остается сионистским, и что народ естественным образом стремится к продолжению дела сионизма. В результате этого национально-религиозная группа активно занялась поселенческим проектом и взяла на себя продолжение дела, начатого в прошлом рабочим движением – еврейское заселение Земли Израиля.

 

Да вроде бы ЛИКУД тогда еще правильно относился, см. книгу Нетаниягу.

Религиозно-сионисткое сознание

Невозможно глубоко осознать процесс развития сознания поселенцев Иудеи, Самарии и Газы, не поняв следующего: члены Гуш Эмуним приступили к осуществлению поселенческого проекта, исходя из сионистского сознания и руководствуясь только им. Они видели в своём поселенчестве прямое и естественное продолжение дела сионизма, и именно это придавало ему легитимность в их глазах. Их внешний вид почти в точности повторял портреты первых поселенцев рабочего движения: пышная шевелюра, рубашка навыпуск, сандалии, оружие за плечами и вдохновенные песни Эрец Исраэль на устах. Примером им служил образ первопроходцев второй алии.

 

Им ни на миг не приходило в голову, что то, чем они занимаются, не является прямым и естественным продолжением дела сионизма. Их сознание было чётко сионистским, но внутренняя мотивация была еврейской. В кругах Гуш Эмуним не только сохранились, но и расцвели еврейская идентификация и изначальный религиозный мессианский накал, который и являлся истинным топливом сионизма. Поэтому в то время, когда у идейных носителей сионизма страсть к воплощению идеалов уже ослабла, национально-религиозные круги с радостью ухватились за возможность внести свой вклад в сионистский процесс. С точки зрения самосознания, религиозные поселенцы были классическими сионистами. Свидетельство этого ограничения сознания глав Гуш Эмуним можно видеть, например, в музее «Эрец Исраэль» в Кдумим. Единственный смысл этой экспозиции сводится к следующему: мы продолжаем дело, начатое вами, и в этом наше моральное оправдание. Мы последователи пионеров киббуцов Дгания и Кинерет, и ничего кроме этого.

 

Но к этому моменту элита уже стала оплачиваемой.

 

Не следует также забывать, что на первых порах поселенческое движение в Иудее, Самарии и Газе получило широкую моральную поддержку также и части рабочего поселенческого движения. Кружок Эйн Веред, состоящий из представителей киббуцов и мошавов и заметные части исторического движения Ахдут а-Авода поддерживали новых поселенцев и оказывали им идеологическую поддержку, столь необходимую тем в психологическом плане. Представители этих кругов были выдвинуты на авансцену, и не только ради того, чтобы обеспечить политическую защиту от начавшей звучать критики, но, главным образом, для внутренних целей, для обоснования своей идейной и моральной правомочности заселения территорий в соответствии с рамками исторического сионистского сознания.

 

Вспомним, что в начале своего пути, поселенческое движение еще не подвергалось той критике, которая обрушилась на него впоследствии. Многие граждане страны, не обязательно религиозные, присоединились к поселенчеству Гуш Эмуним. В результате у лидеров новых поселенцев возникло ощущение, что именно они выражают истинный дух народа, а не старое сионистское руководство, которое временно чувствует себя ослабшим и уставшим (Как это вообще можно говорить о группе?) идеологически. И поскольку они ощущали широкую народную поддержку (действительно имевшую место), они позволили себе формальные нарушения сухой буквы закона и действовали иногда вопреки решениям правительства, пытаясь таким образом оказать на него давление. Это не было протестом какой-то маленькой маргинальной группы, но – по крайней мере, в их собственных глазах - истинным выражением воли нации. Поэтому нельзя упрекнуть поселенческое руководство на первых этапах его деятельности в антидемократичности, т.к. оно было уверено, что своими действиями выражает волю народа.

 

Если читатель полагает, что мы пытаемся оправдать поселенческое движение в Иудее, Самарии и Газе на основании принципов израильской демократии, он ошибается. Мы хотим показать, что на начальном этапе это движение всецело находилось в плену сионистского сознания, до такой степени, что и не помышляло действовать, не заручившись разрешением от сионизма. Стремление заслужить признание исторического сионисткого рабочего движения было одним из центральных идеологических признаков поселенческого руководства с тех пор и доныне, и это не случайно.

 

Религиозный сионизм, из которого выросло поселенческое движение, никогда не считал себя чем-то большим, чем «пятое колесо» в телеге сионизма. В отличие от позиции харедим, отрицавших сионизм, религиозные сионисты присоединились к историческому проекту и покорно приняли позицию и путь центрального руководства. Они никогда не пытались предложить идеологическую альтернативу светскому сионизму, но приняли как данность его главенство, ограничившись незначительными поправками, привнесенными в соответствии с реальными обстоятельствами. Религиозный сионизм разработал идеологическую основу для своего присоединения к сионизму, но это было лишь оправданием, пригодным для внутренних нужд, чтобы защищаться от критики харедим. Единственной его известной попыткой основать альтернативный идеологический подход было движение «Дегель Иерушалаим» («Знамя Иерусалима»), основанное равом Куком в двадцатых годах. Он предложил альтернативную идейную базу для процесса возвращения в Сион, иные цели и систему ценностей, отличные от классических сионистских. Но эта попытка не была претворена в жизнь и осталась мимолетным эпизодом, не повлекшим за собой каких-либо исторических последствий.

Попутчики

Таково сознание, сопровождающее религиозный сионизм с момента его возникновения и по сей день. Это сознание собственной идейной слабости и, как её результат, слабости психологической и общественной по отношению к ведущим силам сионизма светского. Знаменитый «исторический союз» (статус-кво?) между рабочей партией Мапай и религиозным сионизмом был, в сущности, политической сделкой, в рамках которой религиозные заранее признавали за Мапай право следовать выбранным ею путем, и в обмен на это религиозным была предоставлена автономия в области культа, подкрепленная некоторыми бюджетными вливаниями.

 

Неправда. Религиозным было разрешено иметь собственные политические партии и, добиваясь портфеля МВД, проводить свою политику по разделению еврейского народа, полностью совпадающую по конечной цели с целями "элиты".

 

Не стоит и говорить, что размер этих ассигнований не шел ни в какое сравнение с теми средствами, которые партия Мапай всегда умела брать для себя и для своих приближенных из общественной кассы, но все же эти деньги позволили существовать религиозному сионизму, который всегда был скромнее в своих запросах, чем правоверный социализм. Эти политическая, социальная и психологическая зависимость и слабость объясняют, почему религиозный сионизм никогда не помышлял о руководстве, совершенно не разработал лидерского сознания и без возражений подчинялся власти и режиму, установленному сионизмом социалистическим. Разумеется, он заботился об интересах религиозного населения, и возможно также, об "интересах религии", но по существу своему, это всегда была секторальная группа, представляющая узкие интересы и не претендующая на общее руководство.

 

У этого явления имеется явный идеологический фундамент. Религиозный сионизм не случайно предпочел присоединиться к сионистской инициативе, оставив центральное руководство другим, и не предлагая своих альтернатив общему курсу. Это не верно, что у них не было своего особого взгляда на вещи. Религиозный сионизм сумел увидеть в процессе, начатом сионистами, начало Избавления (Геулы) и взглянуть на него куда более широко и дальновидно, чем это делал сионизм светский. Мы уже отмечали, что учение рава Кука явило собой цельное и всеобъемлющее откровение, могучее и глубокое и гораздо более вдохновляющее, чем сам сионизм мог себе представить. Тем не менее, религиозный сионизм никогда не пытался пр едложить это откровение в качестве альтернативы откровению светско-сионистскому и использовал его лишь для внутреннего пользования и оправдания.

 

Причины этого ясны: несмотря на то, что религиозный сионизм присоединился к общесионистскому движению, в нем так и не произошло ментального изменения, составлявшего самую суть сионистского движения – готовность принять на себя ответственность за ход истории. Религиозный сионизм готов был описать, каким образом Всевышний использует сионизм для начала процесса Геулы, но он не готов был к исторической ответственности за завершение этого процесса. Он предпочитал, чтобы его вершили другие – будь то светские евреи, или Всевышний, да будет Он благословен. Видя в деле сионизма начало Геулы, религиозный сионизм не понимал, что причастность к делу требует действенного стремления к продолжению и завершению этого процесса.

 

Однако - фундаментально!

 

Религиозные сионисты и по сей день предпочитают лишь славить и благодарить Всевышнего и Его чудесные пути, которыми Он вместо них ведет народ к Геуле.

 

Таким образом, религиозный сионизм остался по существу на позициях харедим. Ему не удалось освободиться от традиционного мышления, диктующего пассивное ожидание Геулы. У него не нашлось душевных сил, чтобы проявить в этом деле собственную инициативу или, по крайней мере, попытаться возглавить процесс, начатый другими, и направить его к тем целям, которые он сам сумел точно и четко определить. Присоединяясь к общесионистскому движению, религиозные сионисты нашли способ принять участие в процессе Геулы без связанной с этим участием ответственности и без необходимых идеологических и ментальных изменений. Отсюда и вытекает чувство неполноценности, выработавшееся у религиозных сионистов по отношению к сионистам светским.

 

Этот фон необходим для понимания явления поселенчества. Поселенческое руководство, взращенное религиозным сионизмом, не считало свои действия выходящими за рамки классического сионизма; оно не могло предложить для них альтернативного оправдания на основе религиозных ценностей; оно также не было готово ни к какой инициативе, которая могла бы быть расценена как бунт против сионистского руководства или хотя бы как освобождение от ига его авторитета. Итак, внутренней душевной потребностью поселенцев было оправдание еврейского заселения Иудеи, Самарии и Газы с точки зрения критериев исторического сионистского руководства.

 

Ни религиозный сионизм, ни Гуш Эмуним, ни тогда, ни теперь, не были в состоянии проявить самостоятельную историческую инициативу. Для этого историческому движению нужна идеология. Но такой религиозной сионистской идеологии никогда не существовало. Конечно, у религиозного сионизма была какая-то идеология, но она была лишь отражением, секторальным подражанием классической сионистской идеологии. По этому поводу можно упомянуть о религиозных кибуцах, о движении Мизрахи и а-Поэль а-Мизрахи, и возможно, также о движении Тора ве-Авода, но все это было не больше чем религиозными вариантами обычных сионистских моделей. Религиозный сионизм и Гуш Эмуним не разработали самостоятельной и жизнеспособной идеологии, которая смогла бы быть основой для проявления инициативы и руководства процессом Геула.

Борьба против соглашений Осло

 Это, кстати, объясняет и паралич, охвативший Гуш Эмуним в результате соглашений Осло. Не имея собственной идеологии, этому движению не удалось выработать действенного противостояния так называемому «мирному процессу». Левый лагерь все время пытался создать впечатление, будто такое сопротивление имеет место, но тем, кто знаком с характером протеста, организованного поселенческим руководством, ясно, что это не так. Помимо демонстраций, зачастую недостаточно оправданных, и всегда лишенных действенных результатов, Гуш Эмуним не нашел никаких настоящих средств борьбы с процессом Осло. Все сколько-нибудь эффективные акции протеста исходили не от поселенческого аппарата, а из других кругов и вопреки его возражениям. Тот, кто лишен настоящей самостоятельности, не может стать выразителем действенного протеста и не в состоянии вести серьезную борьбу. На самом деле главное препятствие процессу Осло представляли собой два фактора: поведение арабов и действия в духе эмуни. Заселение территорий, создание «фактов на местах» - классический метод сионистов - именно они больше всего препятствовали процессу, а не общественный или политический протест поселенцев.

Политическая слабость

Неполнота осознания проблемы со стороны поселенческого руководства проявилась и в политической сфере. Историческое рабочее движение, сионисты-социалисты всегда представляли собой меньшинство, но при этом сознательно и планомерно боролись за власть. Яркое свидетельство этому мы находим в лозунге Бен-Гуриона: «От класса к народу». Несмотря на то, что они были меньшинством, социалисты сумели захватить ключевые позиции в национальном руководстве, нейтрализовать своих противников и добиться поддержки большинства населения. В отличие от них, поселенческое руководство никогда, в сущности, не стремилось к политической власти. Оно создало партии, которые должны были представлять интересы поселенцев, но при этом всегда предпочитало находиться в тени тех или иных нерелигиозных политических лидеров и оказывать им политическую поддержку. Ему и в голову не приходило самому стать частью руководства.

Идеологическая альтернатива

Почему не была разработана самостоятельная религиозная сионистская идеология, которая позволила бы проявлять независимую историческую инициативу? Этому есть две причины: во-первых, как мы уже говорили, религиозный сионизм не был ментально готов взять на себя ответственность за ход истории, и потому ему не нужна была соответствующая идеология. Во-вторых, и это представляется нам более существенным, у религиозных есть Тора. Действия Гуш Эмуним были основаны на классической сионистской идеологии, но вдохновение, силы и веру они черпали из Торы, и, в частности, из учения рава Кука. Нет предела душевной мощи, которую Тора Израиля придает тем, кто следует ее путями. Воспринятая через призму учения рава Кука, она подняла поселенческое движение на невиданную духовную высоту. Если сегодня мы являемся свидетелями необычайной стойкости и преданности поселенцев Иудеи, Самарии и Газы, то это лишь благодаря их вере в слова Торы и вытекающем из нее понимании ситуации. Вместе с тем, именно в результате влияния учения рава Кука, в этих кругах не выработалась идеология, которая переводила бы ценности, цели и метафизическое восприятие его учения в историческое руководство к действию в современных условиях. Величие учения рава Кука затмило в их глазах необходимость в разработке такой идеологии. Община эмуни так и не поняла, что невозможно напрямую «перескочить» из мира Торы, с абстрактными ценностями и принципами и метафизическими правилами поведения, в реальность, минуя обязательные промежуточные этапы.

 

Рав Кук раскрыл нам конечные цели и общие правила, согласно которым происходит процесс Геулы. В продолжение этого необходимо разработать систематическую теорию, которая послужила бы ответом на вопрос «как именно следует действовать в реальной жизни, исходя из этих принципов?». Например, найти ответы на следующие фундаментальные вопросы:

Каковы процессы, которые приведут к желательному ментальному изменению в руководстве процесса Геула?

Произойдёт ли это в процессе революции или же это произойдет постепенно в ходе поэтапного развития?

Каких принципов и какой политической линии должно придерживаться руководство?

Что обуславливает арабское сопротивление возвращению в Сион?

Каково правильное отношение к факту арабского присутствия в Земле Израиля?

Какие моральные принципы должны лежать в основе действий руководства вообще, и армии, в частности?

Какое политическое устройство считать наилучшим для государства Израиль?

Как должна быть устроена судебная система? Если она, как можно предположить, должна основываться на еврейском религиозном праве, каким образом оно займет свое место и кто будет его разрабатывать?

Как построить развитую социальную систему общенациональных масштабов, основанную на Торе?

Существует ли «еврейская» экономика, и если да, то в чем ее основные принципы?

 

В практике процесса Геулы, описанного равом Куком, возникает бесконечное количество вопросов, но они никогда еще не были заданы. Спрашивал ли себя Гуш Эмуним, какова будет реакция левого лагеря в ответ на его инициативу? И как отреагируют арабы? А мировое сообщество? Речь идет не о тактике, не о выпуске проспектов и организации демонстраций, но о всеохватывающей идеологической базе, которая даёт возможность подготовиться не только к возможной реакции окружающих, но и к продвижению и развитию инициативы.

 

На практике Гуш Эмуним, с одной стороны, черпает вдохновение из Торы, но при этом он руководствуется классической сионистской идеологией, не чувствуя, что это смешение парализует его и лишает возможности полноценно влиять на ход истории, как того требует нынешняя израильская действительность.

 

***

 

Итак, на данном этапе Гуш Эмуним (или вернее уже будет сказать, община эмуни) действует, и его исторический вклад значителен и важен. Тот факт, что не только израильский левый лагерь, но и весь мир резко противится его действиям, свидетельствует именно об их эффективности. Но сознание общины эмуни еще не вполне сформировано, оно еще не полностью отмежевалось от старого сионизма, не говоря уже о сознании лидерства, до которого ещё далеко. Эта группа пока что не стремится возглавить процесс возвращения в Сион. Она ограничивается политическим влиянием в некоторых релевантных для себя областях, продвигает интересы, еще не принявшие форму общенациональных целей, и остающиеся лишь в сфере заботы о поселениях, их безопасности, развитии и расширении. Община эмуни еще не видит себя вестником нового сознания, нового этапа на пути возвращения в Сион. Она не стремится к руководству государством, не осознает, что ее действия основаны не на классических сионистских источниках, а на вере в Творца, еврейский народ и землю Израиля.

 

Это хороший вывод, правильный

 

Глава 4. Израильские левые

(Видимо, здесь ошибка, это по всем соображениям глава 3.)

Всем нам известна реакция израильских левых на действия Гуш Эмуним - непримиримая война. Но мы никогда не пытались проанализировать истинные причины этой реакции.

Власть как самоцель

Неверно. Власть как способ поддержания экономической системы, как средство получения из кормушки средств к существованию.

 

В предыдущих главах мы говорили о закате идеологии сионизма и о том, что она лишилась своей идеологической основы. На самом деле этот факт ничего не изменил в расстановке сил, т.к. власть фактически осталась в руках социологических наследников прежнего руководства. После Шестидневной войны, с закатом сионистской идеологии, у руководящей элиты не осталось никаких принципов и идеалов, которые оправдывали бы её власть.

 

О которых можно было бы открыто сказать.

 

И тогда сама власть стала для них самоцелью, т.к. элита не имела уже никаких других целей, которые можно было бы претворять в жизнь с помощью своей власти.

 

Самосохранение - вполне достойная и серьезная Цель.

 

Мы не имеем в виду власть только в узком – политическом – смысле этого понятия. Один из главных мифов, созданных демократией, гласит, что избранные политики якобы обладают реальной властью. Этот миф очень важен для демократии, так как он позволяет массам чувствовать, будто они могут выбирать и даже менять людей, стоящих у власти, каждые несколько лет. Но на самом деле в Израиле это, конечно, фикция. Реальная власть находится в руках других элит (в первую очередь, силовых и судебных),

 

И это - ошибка!

 

в то время как избранники общества владеют в лучшем случае её малозначительной частью, а в большинстве случаев они просто подвластны другим.

 

Говоря о властных структурах, оставшихся в руках наследников бывшего рабочего движения, мы имеем в виду финансовых и промышленных магнатов, монетарную и банковскую системы, профсоюзы (гистадрут), средства массовой информации, судебную систему и прокуратуру, ЦАХАЛ и службы безопасности, гуманитарный научный мир и т.п. Это настоящие хозяева общества.

 

И это неверно. Они тоже весьма и весьма зависимы.

 

Политики же, избранные на выборах, попадают под власть силы, денег и влияния этих «хозяев» в гораздо большей степени, чем они готовы это признать. При отсутствии у системы власти каких-либо идеалов и целей, она использует свое могущество только для продвижения собственных узко материальных интересов и установления препон на пути любых новых сил, способных поставить под угрозу её гегемонию.

 

Так это и есть ЦЕЛЬ!

 

Причины войны против поселенческого движения

Для того, чтобы понять причину объявления левыми войны движению Гуш Эмуним и его поселенческой деятельности, нам следует заметить, что властвующая элита восприняла его деятельность как сигнал тревоги: едва ли не впервые появилась сила, возвестившая своим появлением начало упадка прежних израильских властных элит, и подъёма новых общественных и идейных сил.

 

Первые поселенцы, выпускники религиозного молодежного движения Бней Акива не понимали настоящего значения своих действий, зато левые круги поняли его прекрасно: поднимается новая сила, которая несёт с собой новые веяния и новый дух, и которая продолжит дело отцов-основателей сионизма и государства. Левые, в которых давно уже угас идеализм, безошибочно распознали в членах Гуш Эмуним всё то, чего они лишены сами: душевный подъём, деятельность, направленную на осуществление идеалов и искренность. В то время, как сами левые всё больше обуржуазиваются, появляется молодое по духу движение, обутое в сандалии[35], которому удаётся возродить не только в своем, но и в более широких кругах общества то воодушевление, которое давно пропало, и, казалось, уже не вернётся.

 

Более того: эти молодые идеалисты не только пробуждают этот новый-старый дух, но им удаётся претворить в жизнь один из главных идеалов отцов сионизма – заселение Эрец Исраэль. Тем самым они претендуют – пусть неосознанно – на наследие. Вот они - идеологические и исторические наследники отцов сионизма, способные мобилизовать силы нации для продолжения сионистской деятельности, в соответствии с идеологией и способами отцов-основателей. Только этих двух вещей уже хватило бы для того, чтобы вызвать у левых с одной стороны зависть, а с другой – страх за сохранность своей власти. Тот факт, что знаменитые акции Гуш Эмуним по основанию новых поселений привлекали к себе широкие массы, естественно, только усиливал страх левых.

 

Но кроме этого политического страха, был ещё страх психологический - чувство духовной и идейной чуждости явления. Это была религиозная молодёжь, и левым, которые чувствовали себя «солью земли», это было непонятно. Они были воспитаны и приучены к тому, что религиозные евреи – это всегда люди «второго сорта», что их роль быть ведомыми, а не проявлять инициативу, вести за собой и завоёвывать симпатии. Ведь религиозные не росли в киббуцах, не вращались в «правильных» кругах, они абсолютно другие. В общественном плане левые также не были способны сочувствовать ни самим этим молодым религиозным, ни их попытке проложить новый путь и вести по нему страну без попечительства старой элиты.

 

Так что же это за путь???? Сколько можно ходить вокруг да около?

Проблема не в разнице идеалов, а в САМОСТОЯТЕЛЬНОСТИ этих слоев. В существующей, созданной левыми системе ВСЕ БЕЗ ИСКЛЮЧЕНИЯ должны зависеть от самого Верха, получая зарплату-подачку. Это та же самая причина, которая никогда не позволяла фермерам в России получить заметную самостоятельность, а хуторяне были вырезаны все до единого!

 

Однако «последней каплей», заставившей левых объявить непримиримую войну против поселенческой деятельности в Иудее, Самарии и Газе, стало понимание ими глубинного значения этого явления. Ни тогда, ни теперь поселенцы не вполне сознают, что они являются вестниками совершенно нового этапа в истории возвращения евреев в Сион. Левые, однако, понимали, что в будущем к этой группе придет осознание своей ведущей роли. Левые также распознали главное: хотя эти поселенцы и выглядят, как настоящие сионистские первопроходцы-халуцим, но их движущей силой является традиционная израильская вера. Не классическое светское сионистское сознание стоит за их деятельностью, а вера. Здесь, как справедливо казалось левым, выходит на поверхность и начинает действовать почти открыто еврейское мессианство, которое, впрочём, всегда присутствовало в сионизме, но в скрытом виде. Проявление этих обновлённых еврейских ценностей и энергии испугало левых по-настоящему. Их ведь учили видеть в иудаизме нечто чужое, странное, угрожающее, идеологического противника. Израильские левые, конечно же, чувствовали свою отчуждённость от того духовного потенциала, который заявил о себе так внезапно, появившись как будто ниоткуда. Он звучал для элиты предостережением о появлении новых общественных сил, которые могут захватить её властные позиции. Позиции, которые она считала своим естественным правом, не нуждающимся в доказательствах.

 

И если даже все эти соображения звучат достаточно абстрактно, то приход Ликуда к власти в 77-ом году обозначил реальную опасность. Левые хорошо знали то, о чём другие старались умолчать: именно Гуш Эмуним и его деятельность внесли немалый вклад в победу Ликуда, создав соответствующую атмосферу в израильском обществе.

 

Все эти факты ясно свидетельствовали, что власть тех сил, которые до сих пор стояли во главе сионизма, подходит к концу, а на смену им поднимаются новые общественные силы и группы. Израильские левые приготовились к борьбе за лидерство. Мы и сегодня находимся в разгаре этой борьбы между их нисходящей и новой восходящей силой. Можно сказать, что данный факт является ключом к пониманию большинства процессов, происходивших с тех пор в Израиле.

 

Война на всех фронтах

 

Израильские левые готовились к борьбе на нескольких фронтах:

- Они мобилизовали все возможные государственные структуры и организации, включая силовые секторы;

- Была разработана «идеология мира» чтобы остановить поселенческую деятельность;

-         В противовес еврейскому государству стал пропагандироватся идеал «государства всех граждан» .

 

Понятно, что речь здесь идёт не об организованном военном сопротивлении, а о борьбе на общественно-культурном уровне, зачастую в неосознанной форме. Не нуждается в упоминании и то, что религиозные сионисты, которым была объявлена война, до сих пор почти совершенно не отдают себе отчёта, насколько глубоки причины сопротивления их деятельности.

 

Марксизм, говоря о классовой борьбе, показывает, как властвующий класс использует государственные системы с целью увековечить свое владычество, подавить остальных и преградить путь любому, кто представляет опасность для его власти. Этому научилось и израильское рабочее движение, для которого марксизм-ленинизм являлся одним из источников. И главное, чему оно научилось у марксизма – это умению нравственно оправдать любое действие.

 

А марксизм научился этому у иудаизма. Все, что для этого нужно - это использовать в Учении слабо определенную терминологию.

 

Как оказалось, левые хотя и забросили идеалы своих родителей, но помнят, какими способами те действовали. Левые начали усиливать свои позиции в аппарате власти – завоёвывать их было не нужно, поскольку эти позиции всегда находились в их руках.

 

Нет необходимости подробно останавливаться на судебной системе, Верховном суде и, в особенности, прокуратуре, которые полностью находятся в руках левых. В этой системе не составляет большого труда обеспечить занятие постов «нужными» людьми, так как в ней действует знаменитый израильский принцип: «друг приводит друга». В армии левые тоже умели продвигать своих сторонников и останавливать продвижение тех, кто мог таковым не оказаться. В качестве примеров из последних десятилетий достаточно привести Эхуда Барака и Амнона Липкина-Шахака с одной стороны, и Эфи Эйтама с другой. Поведение высших офицеров ЦАХАЛа в период Ословских соглашений, их молчание вместо естественной реакции на тогдашний парад глупости и невежества, их послушное содействие – всё это может быть объяснено только двумя причинами: либо люди, выдвигавшиеся на руководящие посты в армии отличаются сугубо левыми взглядами, либо у них полностью отсутствуют военные знания и опыт. Похоже, что оба эти ответа не только правильны, но и следуют один из другого.

 

Они неправильны. У этих людей безусловно есть какие-то военные знания и опыт (разве что когда дело не доходит до открытого абсурда - назначения министром обороны профсоюзного деятеля Амира Переса). Но ГЛАВНОЕ, что их отличает - это  полная безидейность и продажность (а попробуй иначе на их месте!). Поэтому "левизна" их весьма условна - при перемене ветра они станут "правее стенки". Что уже показал "вонючий трюк Шарона"  с образованием партии "Кадима" и  парадом перебежчиков.

 

 

 Никак иначе нельзя объяснить сотрудничество ЦАХАЛа или, по крайней мере, его многозначительное молчание во время катастрофы Осло. О службах безопасности известно мало, однако «шило вылезает из мешка» по мере того, как их руководители выходят на пенсию. Когда Ами Аялон в своё время был назначен главой ШАБАКа, следовало бы громко задать вопрос: конечно, он прославленный воин, возглавлявший части морских десантников, но какими, простите, особыми данными, подготовкой и опытом для поста руководителя службы безопасности ШАБАК обладает этот человек? Ответ на вопрос, который, естественно, никогда не был задан, мы получили после того, как Ами Аялон завершил своё пребывание на этом посту. Оказалось, что он человек ярко выраженных левых взглядов, один из активнейших сторонников движения за отказ от службы в ЦАХАЛе и, конечно же, член киббуца. Это и послужило причиной его назначения. Его предшественник, Карми Гилон, тоже однозначно доказал свою несостоятельность на этой должности. Он был назначен на этот пост, видимо, потому, что будучи главой еврейского отдела в ШАБАКе, умел хорошо определять, кто является «врагом народа», за которым нужно тщательно следить, и как обезвредить и подавить этого «врага». Как видно, таковы были главные способности, требовавшиеся для этой должности.

 

Однако система власти не исчерпывается только государственными учреждениями. В других секторах также расставлялись подходящие люди. Везде действовал один и тот же «принцип»: «друг приводит друга, и только друга». Так было в средствах массовой информации, в научных кругах, в национальных учреждениях, в промышленности и в финансах – с помощью связей, протекции, предоставления предпочтения и подарков. То же происходило в кругах искусства, литературы, кино и т.п. Кто не шёл в левой колее, тот не продвигался вообще.

 

Интересно, а кто не верит в  Бога, тот будет продвигаться  у "эмуним"?

 

Демократия в понимании левых

Это поведение левых, такое естественное, само собой разумеющееся, и, как им казалось, такое прямое и справедливое, нуждалось, конечно, и в соответствующем идеологическом обосновании. В источниках марксизма подробно описывается, как общественные классы развивают идеологии, главное предназначение которых – служить их интересам: «Общественные классы борются во имя своих классовых интересов, и в соответствии с этим они формируют свою идеологию; они создают теории, в задачи которых входит оправдать их стремления и борьбу»[36]. Понятно, что израильским левым нужна была соответствующая идеологическая база для ведения своей классовой борьбы.

 

Для этой цели ими было избрано понятие «демократия», которое всегда было в их идеологическом арсенале, но никогда еще оно не удостаивалось такого расцвета. Отныне весь этот большевизм подавался под личиной демократии, и попробуй только критиковать эту лживую систему, выступив против их «демократии». Власть СМИ гнуть свою линию они выдают за «право общественности на информацию». Враги Израиля, убийцы и террористы в прямом смысле этих слов, получают неограниченные возможности для пропаганды по «Голосу Израиля» - благодаря «демократии». Тот, кто не принадлежит к «правильной» клике, никогда не будет определять повестку дня в государственных СМИ. Он никогда не будет задавать свои вопросы в интервью, а только получит ограниченное время для ответов другим людям, подходящим для принятия решения по поводу вопросов, которые нужно и достойно задать, причём обязательно в определённой формулировке, в определённом стиле, определённым тоном и с определённой интонацией – всё это называется отныне «демократией».

 

 Эта «демократическая» обёртка не должна никого вводить в заблуждение. Если демократия – это власть народа, что и является подлинным значением этого слова, то мы ее всячески поддерживаем, но если под этим словом подразумевается продолжение бессменной власти элиты, как обстоит дело в государстве Израиль, то эта ложь долго не просуществует.

Демонизация противника

Самым характерным и ярко выраженным явлением в деятельности левых стала демонизация верующих евреев как группы. Здесь даже Ленин и Сталин могли бы кое-чему у них поучиться. Израильские левые сразу поняли, что непосредственная опасность - это "завоевание сердец". Если бы поселенцы смогли посеять и укрепить в широких кругах сочувствие и симпатию к своей деятельности и к её духу, то угроза, которую они представляют гегемонии левых, стала бы явной и немедленной. В своё время были основания для такого развития событий, и каждый, кто хорошо помнит тот период, может это подтвердить. Сегодня уже немного трудно себе представить, что в 70-х годах первые отклики израильского общества на поселения в Иудее, Самарии и Газе вовсе не были отрицательными. И тогда левые начали систематическую и коллективную демонизацию поселенцев. Их шельмовали вновь и вновь, ругая со всех точек зрения и при любом удобном и неудобном случае. Подробности всем известны, и нет нужды их повторять. В конце концов левые добились своей цели: поселенец превратился в чудовище, и широкая общественность, поддавшись промывке мозгов, начала считать его таковым. Опасность "завоевания сердец" была устранена ещё в зародыше.

 

Сами поселенцы отреагировали на это типичным для них образом. Комплекс групповой неполноценности, присущий определённым кругам поселенцев, привёл их к самобичеванию за то, что им не удалось выполнить миссию «завоевания сердец». Эти круги и по сей день не осознают причины своей неудачи. У поселенцев не было никаких шансов завоевать сердца, действуя под идеологическим прессингом левых. Если и нужно извлекать уроки из неудачи, то здесь требуется не покаянное биение себя в грудь, а правильное понимание действующих систем и их побудительных причин. Такое доведение политической жертвы до добровольного самобичевания – известная техника большевиков. Однако ирония истории на этом не заканчивается. Даже и сегодня можно увидеть, например, в газете Гаарец, резкие обвинения в адрес поселенцев, в том, что те не умели, не хотели или не понимали, как «завоёвывать сердца». До такого «патента» наверно даже Сталин не додумался. Теперь поселенцы, видимо, должны извиниться перед левыми за свою неудачу.

Идеология мира

Второе средство, разработанное левыми для того, чтобы остановить новые силы – это идеология мира. Она также была мобилизована для классовой борьбы, или (более правильный термин в нашей ситуации) для борьбы между разными общественными силами.

 

Таки именно КЛАССОВОЙ, чего стесняться-то в своем отечестве?

 

 Как объяснялось в предыдущих главах этой книги, стремление к миру всегда было фиговым листком сионистов, неспособных из-за своего раздвоенного сознания открыто заявить, что они пришли завоевать страну и готовы сделать это даже силой, если потребуется. И всё же среди сионистов всегда были группы с искренним стремлением к миру. В первые десятилетия двадцатого века такой подход начали разрабатывать члены организации Брит шалом («Союз мира») из Еврейского университета в Иерусалиме. После Шестидневной войны и вследствие её результатов произошло новое пробуждение кругов из левого лагеря, возродивших эту идеологию из искренних стремлений к миру. Это были движения Мацпен («Компас») и Сиах («Беседа»), не говоря уже о коммунистическом движении РАКАХ, у членов которого слово «мир» всегда означало «пользу арабов». Эти движения начали свою деятельность ещё до появления Гуш Эмуним. Тот факт, что они были очень немногочисленны, и, во всяком случае, не обладали никаким влиянием, находясь вне сионистского консенсуса, и даже вне консенсуса левого лагеря, говорит сам за себя. Идеология «мира» не пробудилась в национальном масштабе сразу после Шестидневной войны и до появления Гуш Эмуним, как следовало бы ожидать, если бы она была искренней.

 

Шалом ахшав ("Мир сейчас") появился после Гуш Эмуним, в ответ на его деятельность и в свете интересов, описанных выше. Когда же срочно понадобилось преградить путь Гуш Эмуним, идеологию мира достали из сундука, отряхнули от пыли и сделали идейным флагманом. Её сочли подходящей по многим причинам.

 

Во-первых, она не была чуждой классическому сионистскому сознанию, которое всегда видело стремление к миру нравственным и достойным, даже если на самом деле им не руководствовалось.

 

Во-вторых, хотя действия сионистов в большой степени и противоречили идее мира, сам этот идеал естественно вытекал из сионистской идеологии. Сионисты, хотя и стремились завоевать части Эрец Исраэль, но конечной и высшей их целью было, как мы уже объяснили, завоевание международного признания, включая, разумеется, арабское – иными словами, мирные соглашения.

 

В-третьих: прочный мир, если он достижим и если он не противоречит насущным интересам народа, действительно является настоящим и достойным идеалом.

 

В-четвёртых, мир - это товар, который легко «продать» массам. В самом деле, кто же не хочет мира? Левые со своим большим опытом в политическом мышлении хорошо понимали, что в будущей борьбе необходимо заручиться поддержкой масс, а что может быть лучше для этой цели, чем лозунг мира.

 

В-пятых, стратегия мира обязывает вернуть «захваченные территории», и поэтому полностью соответствует поставленной перед ней цели – прекращению поселенческой деятельности на «территориях» и, в особенности, перекрытие пути наверх её инициаторам и руководителям.

 

В-шестых, но не в последних по важности, военные потери привели к искреннему стремлению если не к миру в положительном смысле этого слова, то по крайней мере, к прекращению боёв и жертв.

«Мир» как противовес еврейской идентификации

Идеал мира обладал ещё одним большим преимуществом. Для его достижения необходимо было отдать территории исторической Эрец Исраэль, именно те самые территории, которые пробудили в душах забытые еврейские чувства. Израильских левых соблазняла сама возможность раз и навсегда отрезать «израильское» сознание от глубин еврейской души и завершить процесс отказа от еврейской идентификации. Наконец-то можно выбросить весь этот еврейский груз, который так мешал им где-то там, внутри, в душе, и раз и навсегда забыть, кто мы такие и откуда мы пришли.

 

Среди приверженцев мирной идеологии были, конечно, и искренние люди. Вокруг главного ядра левого лагеря образовались круги, чьи стремления к миру были искренними, хотя и наивными. Это не противоречит нашим выводам, а напротив, свидетельствует о том, насколько всё было хорошо продумано. Мы утверждаем, что идеал мира, именно из-за своей привлекательности со многих точек зрения, был взят в политическом плане на вооружение для достижения одной главной цели: обеспечить продолжение власти левых в израильском обществе.

 

Таким образом, знамя мира, которое до появления Гуш Эмуним поддерживали только незначительные малочисленные группки, превратилось в центральную и ведущую идею всего левого лагеря. Оно явилось «живой водой» для идеологического вакуума израильских левых, эффективным средством для завоевания политической поддержки широких масс и стратегическим инструментом для прекращения сионистской деятельности Гуш Эмуним и устранения угрозы, которую это движение представляло для гегемонии левых.

 

Все силы влияния и власти были мобилизованы и сплочены под этим знамени. Никакое соображение не могло быть важнее, чем обеспечение гегемонии властвующей элиты. Если стратегия «мира» требовала поддерживать арабскую позицию в ближневосточном конфликте – это делалось без колебаний. Если возникла необходимость учредить «палестинский народ», изобрести его национальное сознание, убедить его самого, что он является народом и научить его методам сионистов – это тоже было сделано. Мы уже объясняли, что понятие народа по отношению к арабам Иудеи, Самарии и Газы лишено всякого смысла по множеству причин. Трудно переоценить вклад израильских левых в развитие национального сознания арабов Иудеи, Самарии и Газы. Это была продуманная и многоплановая интеллектуальная акция. Левые действовали непрерывно и безостановочно, причём даже национальные интересы были для них подчинены главной цели – сохранению власти.

Не ради мира, а ради власти

Как можно властвовать в государстве, если выборные должности в руках сторонников не твоей партии и правительство, избранное по всем правилам церемонии демократических выборов, не следует по твоему пути? Левые прекрасно знали ответ на этот вопрос. Они доказали это всем нам во время первой войны в Ливане. Организованная, слаженная и искусная деятельность всех силовых секторов, находившихся в руках израильских левых – СМИ, научные круги, судебная система, государственная комиссия по расследованию и даже верхушка ЦАХАЛа – показали Ариэлю Шарону и Менахему Бегину, кто тут настоящий хозяин. Не так давно они снова продемонстрировали на практике свои силы и возможности во время позорного отступления, в сущности бегства, из Южного Ливана. Даже политики из левого лагеря не получили права на собственные суждения, а были вынуждены придерживаться указанной линии и действовать под диктовку властвующей элиты.

 

Около двадцати лет израильские левые трудились над разработкой «стратегии мира» и добивались её проникновения в сознание общества всеми имевшимися в их руках средствами. Вершиной этого стратегического процесса стали соглашения Осло. Здесь израильские левые пожинали плоды своей хорошо продуманной и напряжённой двадцатилетней деятельности. Малюсенькая группка левых во главе с Йоси Бейлиным, встретилась с главами ООП в нарушение закона о запрете контактов с террористическими организациями (но кто на самом деле обращает на это внимание?). Они заключили сделку с главарями бандитов. Смысл сделки был абсолютно ясен: вы, арабы, в соответствии с вашими стремлениями получаете палестинское государство, а мы обеспечиваем продолжение нашей власти в государстве Израиль. Все красивые разговоры о мире, об окончании конфликта, о правах палестинского народа и т.п. были всего лишь маскировкой этой сделки. Все они прекрасно служили цели – обеспечить народную поддержку, необходимую левым для усиления и расширения власти. Рядовые члены левого лагеря, так же как и широкие общественные круги, искренно, хотя и несколько наивно солидаризировались со стремлением к миру. Однако руководителей левого лагеря вовсе не интересовали соображения «исторической справедливости». Права арабов волновали и волнуют их, как прошлогодний снег. Их интересует власть.

 

Естественно.

 

Под прикрытием «мирного процесса» были доставлены на территорию Израиля десятки тысяч террористов. Их не только вооружали, но и тренировали. Соображения безопасности, интересы нации, уроки истории и многое другое были совершенно отброшены. Храмовая Гора и пол-Иерусалима были предложены в качестве жертвы - ведь укрепить гегемонию левых в израильском обществе было важнее. Всё было направлено на осуществление этого плана. В ЦАХАЛе никто не выступил против. Руководители служб безопасности молчали, как будто набрали в рот воды. Средства массовой информации были передовым отрядом на поле этой битвы. К ним присоединились академические круги, левые интеллектуалы, судебная система, полиция и все остальные. Все шагали в ногу. Все силы были мобилизованы для выполнения задания, хотя многие не всегда полностью сознавали, в чём его настоящая суть. Если требовалось подкупить слабодушных политиков с помощью «Мицубиси»[37], то это тоже делалось без колебаний прямо на глазах у всех.

 

По-настоящему во всей этой истории потрясает то, что в действительности тут не было ни глупости, ни исторической ошибки. Руководство левых прекрасно понимало, о чём идёт речь. Трудно заподозрить их в неспособности оценить результаты соглашений – любой рядовой человек правых взглядов ясно представлял себе это, если только не давал возможности СМИ лишить себя здравого смысла. Итак, руководители левых пошли на сделку с открытыми глазами и не стесняясь: палестинское государство за увековечивание нашей власти в Израиле - это принцип Ословского процесса[38]. Всё остальное не заслуживает внимания.

 

Заговор? Нет, бизнес!

 

Доказательство тому – безответственное поведение Эхуда Барака на переговорах в Кемп-Дэйвид в последние месяцы его власти. Только безудержным стремлением к власти можно объяснить поведение Эхуда Барака и всего его окружения в государственно-политическом фарсе, который мы наблюдали.

 

А Барак попрежнему у власти!

 

Когда показалось, что процесс уже движется в соответствии с намеченной программой, руководство левых во главе с Йоси Саридом выступило с историческим заявлением: наступил конец мечтам о Великом Израиле. Мы осуществим процесс Осло и будем у власти ещё пятьдесят лет. И в этом было всё дело. Не в мире, не в палестинском государстве и ни в каких других высоких материях, а в том, что поселенцы, уже превратившиеся в сплоченную общественную группу нового типа, оказались в тупике из-за «мирного процесса». Они должны будут свернуть все свои знамёна, разумеется, покинуть поселения, и тогда власть левых будет дополнительно обеспечена ещё примерно на пятьдесят лет. Однако история, и, в особенности, Всевышний, рассудили иначе.

«Государство всех граждан»

Вернёмся к тем идеям, которыми вооружились израильские левые чтобы обеспечить продолжение своей гегемонии. Третьей на повестке дня, после мобилизации государственных структур и стратегии «мира», была идея «государства всех граждан». Эта идея не помогала напрямую в сохранении власти, но когда она появилась в девяностых годах, то быстро стала одним из действенных средств для обеспечения гегемонии левых.

 

Не представляет никакой сложности понять позицию рабочего движения в вопросе об израильских арабах. Достаточно упомянуть о том, что тогдашние офицеры ЦАХАЛа – выходцы «рабочего поселенчества» - способствовали бегству арабов из Палестины во время Войны за независимость. В большинстве своём эти офицеры были из тогдашней МАПАМ, правда, из правого её фланга – из «Ахдут ха-авода» («рабочего единства»). Офицеры из других кругов в то время почти что не имели возможности достичь высших чинов. Напомним также, что партия Мапай под руководством Бен-Гуриона в шестидесятых годах всё ещё держала израильских арабов под властью военного режима. Таким образом, если национальные и партийные интересы совпадали, позиция левых по этому вопросу была жесткой и однозначной.

 

Разговоры о равноправии для израильских арабов, об «исправлении исторической несправедливости» и о «дискриминации наоборот» начались только в девяностых годах, когда было уже ясно, что израильские левые не могут властвовать без арабских голосов.

 

Могут. Просто на тот момент это оказалось проще всего.

 

Опять же, красивые слова не должны вводить нас в заблуждение. Руководящая элита беспокоилась не о правах израильских арабов, а исключительно о своих собственных. Здесь тоже левых не останавливала опасность нанести вред национальным интересам. Если появилась необходимость изменить саму суть государства Израиль как еврейского государства, то и в этом случае игра стоит свеч. Левые подняли знамя «государства всех его граждан», и ими были задействованы все имеющиеся средства для воспитания масс в свете этих новых ценностей.

Левые реакционеры

Израильские левые считают себя представителями прогрессивных, просвещенных и либеральных сил, но на самом деле это не так. Это самоопределение не более чем «отмазка», так как во всех аспектах своей деятельности израильские левые представляют собой реакционное явление. Это так прежде всего потому, что действия левых прямо соответствуют основному значению данного понятия, то есть являются ответом, реакцией на действия других сил. В территориальном плане, левые стремятся отказаться от достижений Шестидневной войны, вернуться к границам 67-го (или 48-го?) года и таким образом повернуть назад колесо естественного развития процесса возвращения в Сион. И что самое главное, израильские левые мечтают вернуться в те добрые старые времена пятидесятых годов, когда Израиль был «компактным» и милым, они хотят вернуться к атмосфере и ценностям тех времён, а главное, к ощущению, что никто не посягает на их власть. Никто не спорит с положительным образом Израиля тех врёмен и с ностальгией по нему, в этом нет ничего плохого. Однако неоспоримо также и то, что историю нельзя повернуть вспять. Факт состоит в том, что история не стоит на месте, и нет возможности возвратиться в этот всем нам дорогой Израиль. Левые и здесь пытаются повернуть вспять естественное развитие процесса. Мы все, конечно, надеемся, что в будущем нам снова удастся создать замечательный Израиль, но он будет другим, во многом превосходящим прежний. Квинтэссенция реакционности левых – это их нежелание примириться с тем, что определённый исторический этап минул и больше не вернётся. Их попытка повернуть назад исторический процесс обречена на провал. А потуги выдать это за прогресс вызывают просто жалость.

 

В прошлом значительная часть сионистского рабочего движения развивалась под сенью марксистской идеологии, жадно впитывая слова Ленина и Сталина. Им бы следовало помнить то, что там говорилось о процессах роста и увядания политических движений и общественных классов: «Согласно диалектическому методу, важным является не то, что кажется в этот момент жизнеспособным, хотя и начинающим стареть, а то, что рождается, растёт и развивается, даже если пока оно ещё кажется нежизнеспособным. Согласно диалектическому методу, лишь то, что растёт и развивается, непобедимо»[39].

 

Угу... До тех пор, пока оно не начинает стареть...

 

 И не важно, что левые пока ещё уверенно держат штурвал власти. Исторический период расцвета и устойчивости их власти подходит к концу. Главный и важный вопрос - какова будет та альтернативная власть, которая займёт их место. То, что эта альтернатива ещё в пелёнках, ничего не меняет в исторической перспективе. «В политике, так же как и во всех других областях, нужно сосредоточить внимание главным образом на том, что растёт и развивается, даже если в данный момент кажется, что оно неустойчиво, а не на стареющем, даже если пока у него есть преимущество»[40]. В следующих главах мы будем говорить о том, что же на самом деле «растёт и развивается» во многих процессах израильской действительности.

 

 Следует заметить, что когда мы говорим здесь об израильских левых, то мы имеем в виду тех левых, которые всё ещё остаются сионистами – рабочее движение и даже МЕРЕЦ. Крайне левые круги, Ури Авнери, ему подобные и те, что находятся еще левее, должны рассматриваться уже в рамках других понятий. В этих кругах наблюдается известная еврейская патология - самоненависть и еврейский антисемитизм. Для их анализа требуется оперировать терминами из области психологии. Поскольку эти круги борются не за власть в государстве, а за его уничтожение, и поскольку их побуждения не идеологические, а психопатологические – в нашей книге мы ими не занимаемся.

[35] Намёк на устоявшийся образ первых поселенцев в период становления государства – сандалии, панамка, рубашка навыпуск и т.п. (Прим. ред.)

[36]Из книги «Марксизм-ленинизм» Адама Шафа, стр.153, в переводе на иврит М. Шахафа, издательство «Рабочая библиотека», ха-Шомер ха-Цаир, 1950-й г.

[37]Намек на Алекса Гольдфарба и Гонена Сегева, перешедших из оппозиционной партии "Цомет" в коалицию, поддержавшую Осло. В коалиции они получили должности, предусматривающие обеспечение казенным автомобилем. (Прим. ред.)

[38]Эту же идею формулируют как «Территории в обмен на власть», см.одноименную статью В.Фульмахта

[39]Сталин, «Марксизм-ленинизм», стр.125

[40]там же, стр.127.

 

 

 

Глава 4. Историческая диалектика

Левые как катализатор сознания эмуни

Попытаемся понять, к чему же привела непримиримая война, объявленная поселенцам израильскими левыми. Поселенцы, разумеется, не были готовы к атаке и оказались в полной растерянности. Они до сих пор не пришли в себя от обрушившейся на них коллективной демонизации. Левые добились своего, поселенцы оказались в социальной изоляции, они в одночасье превратились во «врагов народа», «врагов мира». Вдруг оказалось, что они нахлебники и «отнимают бюджеты у городов развития». Они были объявлены экстремистами, националистами, религиозными фанатиками. Они превратились в касту неприкасаемых, их вышвырнули за рамки национального консенсуса. Они, в свою очередь, пытались оправдываться, убеждали, что все их действия продиктованы чистейшим сионизмом, именно так вели себя пионеры кибуцев Дгания и Кинерет, но им ни разу не была предоставлена реальная возможность изложить свою позицию. Власть над общественным дискурсом, над языком была в руках левых, и они разработали терминологию, целью которой было предотвратить всякую возможность объясниться. Конечно, поселенцам иногда давали строго регламентированное слово в СМИ, но они всегда лишь отвечали, им никогда не позволяли определять тему дискуссии или формулировать вопросы. Микрофон всегда был в крепких левых руках, а поселенцы тщетно пытались найти приемлемые с точки зрения классического сионизма оправдания и заслужить легитимацию элиты.

Но реальный результат был прямо противоположен тому, к чему стремились левые. Диалектически, их реакция привела к тому, что из поселенцев сформировалось сообщество эмуни.

 

Проиллюстрируем эту диалектику примером из области экономики. Крупные фирмы знают, что самый простой способ победить конкурента - это купить его целиком, и тогда все его достоинства естественным образом окажутся в руках противника. Если конкурент обладает удачным патентом, с хорошим потенциалом, то он, в конце концов, захватит рынок. Большие фирмы отлично понимают, что молодые, энергичные и напористые компании имеют ряд преимуществ над устоявшимися и неповоротливыми предприятиями, а потому лучше не уничтожать их, а приобрести в свою собственность и таким образом расширить имеющиеся возможности и приобрести новые направления.

 

Первая ошибка левых заключалась в том, что они пошли на прямое подавление. Они могли бы поглотить поселенческое движение, пойти с ним на сотрудничество, использовать его слабые стороны – расщепленность сознания и психологическую потребность в поддержке и легитимации - и, в конце концов, его нейтрализовать, или, по крайней мере, переориентировать на приемлемые для них цели. Но левые встали на тропу войны, и именно трудности, которые пришлось пережить поселенцам, сыграли свою положительную роль. Поселенческое движение нашло в себе внутренние силы для развития; оно начало приобретать независимую самооценку; реорганизовываться, создавать свои социальные структуры; самостоятельно искать мотивацию своим действиям и освобождаться от психологической зависимости от внешнего признания. Поселенческое движение стало освобождаться ментально и начало разрабатывать собственную групповую идентификацию и идеологию. Произошло освобождение сознания - появилось осознание того, что действия поселенческого движения исходят из других побуждений и источников, нежели классический сионизм. Объективные трудности, с которыми столкнулись поселенцы (в особенности, арабское сопротивление), не сломали их, а, напротив, укрепили уверенность в себе. Поселенческое движение начало осознавать свои действия как самостоятельную историческую инициативу, которая больше не нуждается в легитимации со стороны социалистической сионистской элиты. Появились даже первые признаки лидерского сознания в историческом и общенациональном масштабе. Все эти процессы находятся пока в зачаточном состоянии, но уже понятно, что в конце концов идеи этой ограниченной группы вдохновят все общество и привнесут в него новое сознание. Идя на конфликт с конкурентами, левые невольно способствовали появлению нового сознания. Ожесточенное сопротивление старого привело к усилению и развитию новой идеологии, к идее эмуни. Эта идеология касается не только частных вопросов поселений в Иудее, Самарии и Газе, она порождает новую, альтернативную базу для возвращения в Сион. Сознание сообщества эмуни постепенно освобождается от довлеющего влияния идеологии старого сионизма как справа, так и слева. Это сознание, основанное на вечных еврейских ценностях, стремится к тому, чтобы его носителей воспринимали как ведущую силу национального масштаба.

 

Дополним наш пример из области экономики. Фирмы-производители вкладывают огромные суммы в рекламу, в логотип, подчеркивание уникальности своего товара. Чтобы заставить покупателя выбрать из всего разнообразия товаров именно то, что предлагает ваша фирма, товар должен нести на себе особый, присущий только ему товарный знак. Покупатель должен уметь легко отличить ваш товар от любой другой подобной продукции. Должна создаться ситуация, при которой покупатель выбирал бы между этим определенным продуктом и всеми остальными в целом. Левые невольно способствовали созданию "поселенческой торговой марки" и в этом заключается их вторая ошибка. Они отторгли поселенцев от общества, изолировали их идеологию, и именно этим превратили их в постоянную альтернативу всем остальным. Поселенческое движение было определено как отдельная идеологическая группа, со своими решениями для национальных проблем, и оно стало «продуктом», отличным от всех других «товаров» израильского политического и идеологического рынка. К этому явлению было привлечено внимание, хотя и отрицательное, но превратившее его в идеологическую силу, известную и признанную в национальном масштабе. На первых порах потребители предпочитают привычный товар, не зависимо от его свойств. Люди выбирают знакомых и привычных правых или левых политиков. Но в один прекрасный день, и день этот уже близок, станет ясно, что старое привычное руководство - неважно, правое, или левое – исчерпало себя и само не знает, к чему стремится, помимо собственно власти. Тогда придет черед нового руководства, и признанная альтернатива, альтернатива эмуни, давно ожидавшая на полке, получит естественное признание.

 

Провал процесса Осло и левой идеологии

Соглашения Осло, по мнению левых, должны были обеспечить незыблемость их власти – власти израильской левой правящей элиты, наследников исторического социалистического сионистского руководства. Но Осло стало их главной стратегической ошибкой. Поразительная историческая диалектика проявилась в том, что процесс Осло вместо укрепления власти левых становится ее концом.

Израильское общество наглядно убедилось в том, что невозможно достичь дипломатической договоренности с палестинцами; что соглашения Осло были величайшей исторической и политической глупостью; что евреи платят за них реками крови; что израильский левый лагерь безответственен, он не в состоянии верно оценить происходящее и неадекватно представляет израильские национальные интересы. Израильское общество пришло к выводу, что левые не могут более править страной. Смысл выборов главы правительства 2001-ого года, на которых Ариэль Шарон победил с небывалым отрывом, не только в том, что левые проиграли выборы, но в том, что они навсегда упустили из рук государство.

 

Ха! Ребята,  вы не успеваете за событиями!!!!!

 

 

Общественное доверие и политическая власть, которые оставались достоянием левых, стоявших во главе сионистского движения и еврейского государства в течение более ста лет, безвозвратно потеряны для них. Политической силой, которая возглавит государство в ближайший период, стал «Ликуд».

 

Ну, да, конечно! Вторая половинка этой задницы.

Книга явно  нуждается в комментариях и добавлениях.

 

Несмотря на формальную смену власти, реальная власть все еще в руках левых: как мы уже говорили, государством правит не народные избранники, а элиты. Но и они не могут долго отрицать действительность. Безумие соглашений Осло и их кровавая цена заставляют многих пересмотреть свои идеи. В академических кругах, в прессе, в искусстве и других ключевых областях многие начинают переосмысливать происходящее и искать альтернативы своей автоматической поддержке левой гегемонии.

 

Но вовсе не в плане смены идеологии на  “поселенческую” а альтернативную идеологию, направленную на поддержку левой гегемонии.

 

 

Этот процесс куда сложнее и труднее, чем кажется на первый взгляд. Во всяком случае, левые фантазии, противоречащие действительности, становятся непривлекательными.

Возможно, теперь самое время объяснить, почему тем членам левого лагеря, которые искренне верили в идею «мирного соглашения Осло», так трудно признать свое поражение.

 

Тут и объяснять нечего – как может политик признать свое поражение????

 

Идея мира, как и соглашения Осло, была логичным и естественным порождением сионистского восприятия. Сионизм провозглашал своей целью не обретение Эрец Исраэль Шлема (Целостной Страны Израиля), а признание Израиля со стороны всего мира и, в частности, со стороны арабов. Поэтому крушение миротворческой концепции –­­­­­ это не только политический провал. Провал Осло означает и крушение концепции сионизма, который абсолютизировал идею мира и стал рассматривать его как цель, а не просто как одно из средств для достойной жизни. Политический провал можно признать, хотя и это нелегко.

 

Невозможно.

 

 Гораздо труднее признаться в том, что вся сионистская концепция оказалась ошибочной.

 

Да плевать на концепцию, кто о ней думает!

 

Такое признание, разумеется, становится для левого сознания истинным сотрясением основ. В сущности, провал «Осло» стал причиной крушения всего мировоззрения левых, а не только неудачей его политики. Сегодня левые лишились своей идейной базы, и им не на что опереться, реагируя на последующие события израильской действительности. Старое сионистское сознание не готово выдержать еще сто лет войны, которые неминуемо следуют как результат провала концепции мира. Оно не в состоянии справиться со сложившейся ситуацией и ее последствиями. Оно не приспособлено к постоянной борьбе со всем арабским миром – ему не ясен смысл этой борьбы, оно не готово к ее тяжкой цене, не умеет справляться с потерями, совершенно не видит цели и смысла этого нового противостояния, которое ему поневоле приходится признать как факт, несмотря на многочисленные попытки представить дело иначе. Признание того, что сионистское мировоззрение больше не соответствует действительности, является тяжелым и серьезным идеологическим переворотом. Человек, искренне исповедовавший левые взгляды, пока что не имеет никакой альтернативы сионистскому сознанию. Поэтому «миротворцы» не спешат делать выводы из провала своего детища.

Кризис израильских правых

Нынешняя ситуация представляет собой кризис и для конвенционального «национального лагеря», в отличие от лагеря эмуни. У традиционных правых сионистское сознание все еще составляет основу мировосприятия. Правые соглашались с логикой левых, выводивших необходимость соглашений из сионистского мировоззрения, и они противились соглашениям Осло не по идеологическим, а по эмоциональным и практическим соображениям. Правый лагерь, в отличие от левых, был оторван от влиятельных кругов и не являлся участником их борьбы за власть, поэтому он оказался в состоянии увидеть реальную, практическую сторону соглашений. Разумеется, с этой точки зрения Осло с самого начала выглядело как катастрофа. Израильский правый лагерь занял позицию, рассматривающую проблему только под углом военной безопасности, лишенную всякой идеологии, и его возражения против соглашений Осло были исключительно практическими. Часть правого лагеря, не входящая в сообщество эмуни, придерживалась верности идеи целостности страны - Эрец Исраэль Шлема, исходя из эмоциональных, а не идеологических соображений, и вопреки тому, что следовало из идей сионизма. Это были последние остатки духа первоначального сионизма, а не его идеологии. Таковы были истоки неприятия Осло правым национальным лагерем, и отсюда проистекает слабость его сопротивления, вплоть до ситуации тотального перехода правых к признанию и оправданию, хотя бы и постфактум, «мирного процесса». Не имея никакой идеологической базы, правый лагерь не выдержал давления и оказался полностью втянут в этот процесс.

 

Да нет никакого правого лагеря. Автор недооценивает иезуитство власть предержащих. Есть просто ширма, которую называют “правым лагерем” чтобы исключить влияние правого лагеря.

 

У него и теперь нет никакой политической альтернативы политике отступлений, т.к. у него нет альтернативы сионистскому стремлению к миру. Поэтому ясно, что провал политики Осло стал ментальным и концептуальным кризисом для правого лагеря, в не меньшей степени, чем для левого. Поскольку сознание правого лагеря все еще зиждется на сионистских основах, он очень скоро поймет, что у него нет идеологических ответов на происходящий кризис. И те самые правые, которые политически усилились в результате провала Осло, также не смогут избежать глубокого идеологического кризиса.

Провал Осло и концепции «мира, во что бы то ни стало» подготавливает почву для процесса «смены караула», который мы пытаемся объяснить. Классическая сионистская идеология не имеет никаких средств, способных разрешить сложившуюся проблему: продолжающуюся угрозу войны, необходимость быть готовыми к жертвам, и отсутствие готовности арабов и мирового сообщества признать государство Израиль. Сионистская идеология не может объяснить эту непрекращающуюся войну за существование, а потому сионистское сознание не может принять её и те страдания, которые она несёт. Чтобы мобилизовать нацию для необходимой борьбы за выживание, требуется другое, более глубокое объяснение её смысла и смысла нашего существования. Привычный сионизм для этого больше не годится.

Это похоже на правду.

Глава 5. Новое руководство

Освобождающееся идеологическое пространство требует появления альтернативы. Альтернативой может служить только новое сознание, сознание эмуни, что и произойдет со всей исторической неизбежностью. Социальные силы, являющиеся носителями этого сознания, займут место предыдущего руководства, чья идеологическая база рухнула. Таким образом, превращение общины эмуни в руководящую элиту – лишь вопрос времени. Основным препятствием для смены исторического руководства в процессе возвращения в Сион является пока ещё медленный темп созревания лидерского сознания в этой среде.

 

Власть правых ускорит "смену караула"

Появление новых лидеров, лидеров эмуни может быть ускорено после прихода к политической власти национального лагеря. Для этого имеются две причины.

 

Во-первых, политические левый и правый лагеря в Израиле по существу ничем друг от друга не отличаются.

 

Вот это точно. Но на каком же основании тогда их делить на правый и левый?

 

Оба лагеря опираются на одну и ту же сионистскую идеологию, а поскольку именно в ней и содержится проблема, то правый лагерь обречен на политический паралич не в меньшей степени, чем левый. Можно ожидать, что правые проявят чуть меньше государственной недальновидности и чуть больше стойкости в области безопасности, можно надеяться, что они, по крайней мере, не предадут основные национальные интересы, но они не в состоянии коренным образом изменить ситуацию. В конце концов израильтяне поймут, что ни правые, ни левые не могут справиться с самыми насущными национальными проблемами и что сионизм зашел в тупик. Общество осознает также, что вопрос не в личности тех или иных лидеров и не в том, какая партия возглавляет правительство.

 

Любое сионистское руководство, с обеих сторон политического спектра, находится в состоянии глубинного паралича, и это приводит к мысли, что для появления эффективного руководства необходимо принципиальное изменение сознания. Этот двойной паралич как правого, так и левого лагеря является необходимым фоном, который приведет к раскрытию сердец и умов для понимания и принятия альтернативного всеобъемлющего восприятия – нового сознания.

 

Во-вторых, правый лагерь, в сущности, является техническим политическим образованием, лишенным идеологической мотивации. В качестве такового, он может временно возглавлять политическое руководство, предоставляя новой альтернативе, альтернативе эмуни, время и возможность сформироваться и достичь зрелости. В конце концов, это свободное от идеологии пространство может послужить фоном для прихода нового руководства. Надежды, которые были связаны с процессом Осло, канули в лету, несмотря на попытки нынешнего руководства оживить их. Процесс возвращения еврейского народа в Сион застопорился надолго, и это создает благоприятную почву для формирования нового руководства, о шансах на победу которого мы и ведем речь. Этот переходной период правому лагерю необходимо использовать для своей социальной реорганизации и развития идеологии. Отсутствие идеологии у политических сил, которые будут находиться у власти в ближайшие годы, взывает к тому, чтобы произошло естественное заполнение вакуума содержанием эмуни.

 

Социальные источники нового сознания

Поселенческое руководство, как мы уже отмечали, затрудняется разработать лидерское самосознание в национальном масштабе. Общественно-идеологическая группа Гуш Эмуним, возглавлявшая поселенческое движение, исчезла с политической арены через несколько лет после своего появления. Ее место занял Совет Поселений (Моэцет ЕША). Если для Гуш Эмуним, несмотря на ее подчиненность общесионистской линии, идеология еще играла центральную роль, то для Совета Поселений она уже не значит ничего. Эта организация основана как добровольное объединение глав местных и областных советов в Иудее, Самарии и Газе. Совет Поселений всегда действовал только как представитель практических интересов жителей поселений, видя свою деятельность лишь в узкосекторальных рамках. Он никогда не пытался стать носителем национальной идеи и, уж конечно, далек от претензий на руководство нацией. В сущности, Совет Поселений действует как часть государственной системы и подобно любой другой муниципальной организации, например «Движения мошавов» (Тнуат мошавим), пытается продвигать свои секторальные интересы исключительно в существующих рамках. Несмотря на успех в поселенчестве в Иудее, Самарии и Газе, Совету Поселений не приходит в голову идея предложить альтернативу общенациональному руководству. Получив свои полномочия от государства, Совет, в сущности, противодействует описанному выше процессу смены элит. И если постепенная смена сознания все же происходит, то только вопреки идеологическому параличу Совета поселений.

 

Откуда же появляются источники нового сознания? Таких источников несколько.

Во-первых, это сами поселенцы, а не аппарат их муниципального представительства. Члены Совета Поселений никогда не избирались еврейскими жителями Иудеи, Самарии и Газы[41], у поселенцев не было возможности выбрать себе аутентичных лидеров и это подрывает в их глазах авторитет Совета и заставляет стремиться к другому руководству. В этих кругах ширится надежда на лидеров, которые, возможно, выйдут из их среды, но, главное, будут ставить общенациональные задачи. Тут же мы учитываем и широкие круги тех, которые не живут на территории Иудеи, Самарии и Газы, и зачастую не являются религиозными, но тоже сочувствуют новой идеологии и процессу "смены караула".

 

Второй источник нового сознания – это репатрианты из бывшего Советского Союза и из США. Эти люди привезли с собой иные политические традиции и иную ментальность. Они не росли "на конвейере" национально-религиозного воспитания, в духе верности руководству и существующей власти и поэтому свободны от зашоренности и зависимости, характерных для типичного представителя национально-религиозного лагеря. Их ментальная и идеологическая независимость в объединении с другими имеющимися силами и группами представляет собой потенциал для создания нового типа руководства – руководства эмуни.

 

Третий и, в некотором смысле, наиболее важный источник - это особенный тип еврея, вернувшегося к иудаизму (бааль тшува). В нём живым, органичным и оригинальным образом соединяются два центральных элемента, способных привести к возникновению альтернативного руководства.

 

Во-первых, светские, вернувшиеся к религии, сохраняют уверенность в себе, присущую человеку светскому, левому или принадлежащему к рабочему движению – тому, кто вышел из ведущих кругов общества. Уверенность, что ему «можно и должно вести», быть лидером – часть его душевного склада. Он совершенно не сомневается, что государство принадлежит ему не меньше, чем остальным, и не нуждается ни в чьем покровительстве. С ментальной точки зрения он готов проявить инициативу. Помимо этого, он несет в себе основное сионистское новшество – чувство ответственности за ход истории и проявление исторической инициативы на национальном уровне. Это чувство является наиболее ценным духовным багажом сионизма, и оно естественно присуще возвратившимся к вере.

 

Во-вторых, вернувшийся к религии способен привить этот отросток сионизма к древу изначальных еврейских ценностей. Таким образом, он представляет собой синтез сионизма и еврейской традиции, чего практически нельзя найти в других слоях общества. Это сочетание – важнейшая черта новой идеологии, дающей нам реальный исторический шанс совершить переворот. Впервые мы видим человеческий тип, в котором гармонично слились осознанное и направленное стремление к грядущему Избавлению и основы израильского сознания. Можно сказать, что в такой личности сионизм возвышается, проясняется, выработанные им положительные элементы очищаются и исправляются. Не стоит и говорить, что когда характерное для сионизма подсознательное стремление к Избавлению, к Геуле, возвращается к своим еврейским истокам, то оно становится во много раз более мощным, четким и ясным, чем в сионизме.

Примеры нового сознания

Теперь рассмотрим конкретные примеры первых ростков нового лидерского сознания.

 

Во-первых, это движение «Еврейское руководство» (Манхигут егудит), которое осознанно и четко объявило своей целью разработку альтернативного руководства для государства Израиль, а также его (руководства) политическое воплощение в действии. Это движение, возглавляемое Моше Фейглиным, на нынешний день действует как группа в рамках Ликуда, и набирает политическую силу по правилам существующей системы. Мы впервые видим политическое движение, пользующееся общественной поддержкой, ведущим лозунгом которой является приход к власти руководства нового типа.

 

Второй пример - избрание Эфи Эйтама главой партии Мафдаль. Помимо политических аспектов этого, можно сказать, что Эфи Эйтам является типичным представителем описанного нами выше типа человека. Выросший и воспитанный в кибуце Эйн Гев, служивший в отборных частях Армии Обороны Израиля (ЦАХАЛ) и дошедший до высокого армейского чина, он представляет собой тип классического сиониста. Вернувшись к религии, он принес с собой сионистскую идеологию в очищенном и кристаллизованном виде, вернул ее к национальным истокам и дал ей прочную еврейскую основу. В такой личности оба элемента – сионизм и еврейское традиционное сознание - достигают подлинного синтеза. Признание членами Мафдаля превосходства Эфи Эйтама – это признание, возможно, пока еще неосознанное - превосходства личности, сочетающей в себе описанные качества, лидерского потенциала еврея, вернувшегося к вере отцов. Сильнейшее раздражение, которое личность Эйтама вызывает в среде левого лагеря, подтверждает это понимание.

 

Ну и что с ним теперь?

 

Эти два явления – Моше Фейглин и «Еврейское руководство» в Ликуде и Эфи Эйтам во главе Мафдаля - невозможно до конца понять, не увидев в них начало развития нового лидерского сознания - сознания эмуни.

 

***

В завершение этой части мы хотим отметить, что процессы "смены караула" становятся все более и более явственными. Историческое руководство процессом возвращения в Сион давно ушло в прошлое. Вместо него сегодня государством и обществом управляет элита, наследующая своей предшественнице в социологическом, но не в идейном плане. Эта элита – израильский левый лагерь – занята сохранением своего положения, продвижением своих материальных интересов и ключевых позиций и попытками нейтрализовать любые другие идейные и общественные силы, представляющие опасность для ее гегемонии. Она не рассматривает власть как инструмент для воплощения какой-либо идеи, но напротив, идеи нужны ей лишь для укрепления собственной власти. Политическое руководство, как справа, так и слева, парализовано тупиковой ситуацией, в которую зашел процесс возвращения в Сион, и не способно вывести его из этого тупика. Этот паралич создает идейный вакуум, в котором должно появиться новое руководство, опирающееся на новое сознание.

 

Одновременно крепнут идеологические и общественные силы, которые начинают приобретать черты альтернативного руководства. Из среды людей, с одной стороны связанных с еврейской традицией, и с другой – с сионистской, начинает произрастать альтернативная идеология. Она сочетает оба эти начала при главенстве первого из них и может служить достойной и релевантной основой для продолжения и обновления процесса возвращения в Сион. Этот процесс синтеза в основном происходит в среде тех, кто на практике осуществляет заселение Иудеи, Самарии и Газы, но он включает в себя и куда более широкие круги, и именно из этой среды следует ожидать появления альтернативных лидеров. Лидерское сознание в этих кругах еще незрелое, но процесс его развития уже давно начался, и мы уже видим в израильской политике первые робкие ростки осознанного стремления этих лидеров к осуществлению своего предназначения.

Историческая необходимость состоит в том, что лидеры нового типа возьмут в свои руки руководство процессом возвращения еврейского народа на Родину, на этот раз исходя из осознанного стремления завершить процесс Геулы, согласно еврейским источникам. Мы утверждаем, что вопрос лишь в том, когда именно это руководство придет к власти в cтране.

 

 

Итак, раздел 4 посвящен признакам появления и носителям нового сознания ЭМУНИ в политической жизни израильского общества.  Носители этого сознания (согласившиеся с М.Карпелем по всем пунктам) - это представители движения "Манхигут иехуди" ("Еврейского руководства" - на наш взгляд не вполне корректный перевод на русский - правильнее было бы "Иудейское руководство", но даже сам  переводчик и редактор понимали, что за этим названием русскоязычный избиратель не пойдет). Они отделяют себя от "религиозных сионистов", считая их недостаточно инициативными и стоящими в основном на принципе "Бог поможет", и,  тем более, от представителей религиозных слоев населения, явно консервативных по самому своему образу мышления.

 

Это группа людей. мировоззрение которых основано на ВЕРЕ (иудаизме), но не на вере в религиозные авторитеты, одержимая мессианской идеей в историческую роль "еврейского народа" (в данном случае очень неопределенный термин) по "исправлению мира под руководством Всевышнего".  Эти люди имеют намерение так или иначе (долго ли коротко ли) прийти к власти, однако они не имеют четкой программы изменения общественного строя и сознания и  уповают на неизмеримый потенциал этого самого "еврейского народа" (при, конечно, их мудром руководстве - иудейском руководстве).

 

Неопределенность терминологии (понятий), которыми оперируют их руководители (Карпель, Фейглин) вызывают сильные сомнения как в необходимости стремления к целям, которые они перед собой ставят, так и в возможности достижения этих целей (разве что в необозримом будущем).

 

 

Нам осталось обсудить еще два вопроса. Первый – это основные политические линии, которых должно придерживаться новое руководство, как на долгий срок, так и на промежуточный период. Второй – это тактика, которую стоит использовать такому альтернативному руководству для того, чтобы прийти к власти. Этими двумя вопросами мы займемся в двух оставшихся частях книги.

 

В связи с только что сказанным, может показаться, что остальные части книги представляют для нас  лишь академический интерес.  Однако далее автор обсуждает исключительно важный вопрос о еврейском государстве, не нашедший своего места в первых разделах книги.

[41] В 2007 году были проведены первые выборы в Совет Поселений. (Прим.ред.)