20 апреля Рабин бросил поле боя, но об этом было известно только узкому кругу посвященных. Рабин продолжи командовать бригадой Харэль. Через 3 дня, 23 апреля в канун праздника Песах бригада действовала в районе к северу от Иерусалима (операция "Йевуси"). По плану следовало захватить стратегически важную территорию от Маале-Хамиша до радиостанции в Рамалле*9). Отсюда можно было бы впоследствии соединиться с блокироваными поселениями Атарот и Нэвэ- Яаков*10), прорвать блокаду анклава на горе Скопус, захватить иерусалимский аэродром и атаковать Латрун с тыла.

Для проведения операции бригады “Эциони” и “Харэль” были сведены в "корпус" под командованием Моше Снэ. Операция "Нахшон" показала, насколько опасно отсутствие координации между Хаганой и ПАЛЬМАХом. Объединение командования должно было исправить положение. Однако на практике вопрос координации был решен более "оригинальным" способом; бригада "Эциони" не получила боевых задач в рамках операции "Йевуси", вся операция должна была быть произведена силами одного ПАЛЬМАХа, который, естественно, получил бы и всю славу за успех.

Бригада "Харэль" состояла из двух батальонов; из них 5-ый батальон после "кровавого конвоя" 20 апреля считался как бы "ненадежным". Ему была поручена более легкая часть операции (захват деревни Шоафат около Иерусалима), он выполнил свою задачу. Самая трудная часть операции была возложена на 4-ый батальон. Три роты батальона при поддержка миномета "Давидка" и броневиков должны были захватить территорию от Маале-Хамиша до Рамаллы, включая высоту Нэбэ-Самуэль (Гиват Шмуэль), господствующую над всем районом. Комбриг Ицхак Рабин вместе со своим заместителем находился в Иерусалиме, в пансионе Райх, командир 4-ого батальона Иосиф Табенкин расположил свой штаб на главном шоссе в 4 километрах от поля боя. Эта дистанция могла бы быть достаточной, если бы операция развивалась строго по плану. Однако этого не произошло, и в критический момент батальон остался без командования.

Особенность операции "Йевуси" состояла в большой оперативной глубине, из-за чего операция не могла быть сведена к одному удару. Фактор внезапности мог быть использован только в начале операции, которая затем должна была развиваться как нормальное наступление регулярной армии. План операции следовал в общих чертах идеям Монтгомери в сражении под Эль-Аламейном. Первая волна наступления осуществлялась пехотой, за ней следовали артиллерия ("Давидка") и бронетанковые части (самодельные "броневики", которые еще имели тактическое значение). Первый удар должен был быть нанесен одновременно в Шоафате, деревне Бейт-Икса и Нэбэ-Даниэль в 2 часа ночи 23 апреля.

Шоафат и Бей-Икса были атакованы и взяты согласно плану, но 1-ая рота 4-ого батальона сбилась с пути и опоздала на 4 часа. 1-ая и 2-ая роты должны были взять Нэбэ-Самуэль одновременной ночной атакой, но теперь атаковать приходилось при свете дня и без надежды застать противника врасплох. Командир 2-ой роты решил атаковать. Он не получил тактической поддержки от 1-ой роты. 2-ая рота атаковала одна. Командир роты и командиры взводов шли во главе атаки. Они подошли почти вплотную к первым домам деревни, и были там убиты. Роту сопровождали два офицера-наблюдателя (от Хаганы), но они не взяли на себя командования. Без командиров рота превратилась в аморфную массу, она даже не сумела организовать ответный огонь, чтобы ослабить натиск противника. Атака захлебнулась.

Табенкин послал броневики с минометами. Они должны были подойти по грунтовой дороге через деревню Бей-Икса, которая уже была занята З-ей ротой. Но оказалось, что дорога непроходима. Произвести предварительную рекогносцировку не догадались. Тогда Табенкин послал броневики в обход, через позицию британской армии (ныне поселение Гиват-hа-Радар). Среди броневиков был "Даймлер", украденный у британской армии, он был спрятан в Кирьят-Анавим и не должен был выходить из "убежища" до конца мандата. Англичане конфисковали "Даймлер". Остальные броневики прошли английский пост, но были затем атакованы арабами.Командиры бежали, 16 человек было убито, из 10 броневиков 4 были уничтожены, миномет "Давидка" достался арабам.

К середине дня картина была следующей: 2-ая рота лежала под убийственным огнем на открытом склоне горы, 1-ая рота вела оборонительный бой против превосходящих сил противника, атакующего ее с трех сторон, З-я рота не покидала Бейт-Икса, и оставаясь бездеятельным наблюдателем. Рабин и Табенкин оставались каждый на своем месте: в пансионе Райх или на иерусалимском шоссе, но в любом случае вдали от линии огня и крови. Фактически боем командовал командир 1-ой роты Ури Банер (Бен-Ари). Он вывел из боя свою роту, 2-ая рота в беспорядке отступила в деревню Бейт-Икса.

В современном бою в функции командира бригады не входит бежать со знаменем впереди атакующей цепи, но и находиться в полном отрыве от поля боя он тоже не должен. Интуиция, "чутье боя" остается и всегда останется важнейшим качеством тактического командира, но "чуять бой" на расстоянии невозможно. Рабин не понял этой элементарной истины, не покидая иерусалимского пансиона, он пытался "командовать" операцией.

Когда Рабин узнал о положении в 4-ом батальоне, он отдал приказ прекратить бой и "очистить" всю захваченную территорию. Отступление велось при свете дня, под огнем противника. Раненых оставляли на поле боя, арабы добивали их ножами и уродовали трупы *11). ПАЛЬМАХ потерял в этот день 46 бойцов, и операции была провалена.

Рабин продолжал мыслить категориями диверсионной войны. До конца марта ПАЛЬМАХ только оборонял поселения и сопровождал конвои, его активные действия не выходили за рамки налетов. Только в ходе операции "Нахшон" Хагана перешла к захвату стратегически важных территорий. Опыта в таких операциях было накоплено немного, но и это немногое не было продумано и усвоено. Недостаток опыта можно было бы отчасти возместить предварительным анализом, но усвоение чужого опыта, точное понимание действительности и планирование были вне "интеллектуальной традиции" ПАЛЬМАХа.

Существует принципиальное различие в ведении "регулярной" и "диверсионной" войны. "Регулярная операция" может продолжаться несколько дней, может состоять из нескольких этапов. Она требует гибкого руководства, способности менять планы в соответствии с ходом боя. "Регулярная армия" должна быть способна переходить от наступления к обороне и обратно, в то же время она должна стремиться выполнить поставленную задачу разумной ценой.

Диверсионная тактика строится по принципу налета, одноразового удара. Если не удается добиться неожиданности, диверсионная группа скорее всего предпочтет "исчезнуть", оторваться от противника. Рабин рассуждал как партизан. Не случайно даже 30 лет спустя он не осознал принципиального различия двух видов тактики (см. гл. 1).

С точки зрения "регулярной армии" сражение не было проиграно. Можно было закрепиться на захваченных позициях (Шоафат и Бейт-Икса), привести подкрепления и продолжить бой ночью или на следующий день. Так поступил Монтгомери в 1942г, сражение под Эль-Аламейном тоже не кончилось одним ударом, оно потребовало корректировки первоначальных планов и упорной кровопролитной борьбы. Но Рабин, видимо, знал только один вид тактики. Не имея военного образования, не интересуясь теорией, Рабин скорее всего просто не имел достаточного кругозора, и его интервью автору показало, что кругозор этот не расширился и 30 лет спустя. В спорах и контактах на "семинаре Бен-Гуриона" он несомненно сталкивался с альтернативными концепциями, но его приучили относиться с пренебрежением к любой идее, не утвержденной идеологами левого сионизма.

Для того, чтобы перейти к иному типу военных действий, нужно было обладать военными знаниями, нужно было интересоваться военным делом, нужно было располагать достаточным интеллектуальным потенциалом. Рабин доказал, что он не обладает этими качествами.

23 апреля Бен-Гурион находился в Иерусалиме. Узнав о провале наступления, он пошел в штаб Рабина и нашел комбрига спящим! Бен-Гурион не обладал досточным опытом или интуицией, чтобы оценить ситуацию. Видимо, он решил, что Рабин всю ночь командовал войсками и сейчас "свалился с ног" от усталости. Бен-Гурион приказал не будить комбрига и покинул штаб бригады. В это время пальмахники гибли под огнем арабов, отступая по приказу Рабина. Во всяком случае, благодаря дневнику Бен-Гуриона мы узнали о втором случае "сонливости", которая нападала на Рабина, пока его бойцы вели бой.

Еще три недели командовал Рабин бригадой. Но на исходе трех недель подчиненные ему командиры не выдержали. Несмотря на тяжесть боев они приехали в Тель-Авив, и в обход командира ПАЛЬМАХа Игаля Алона обратились непосредственно к Игаэлю Ядину, который фактически был Начальником Генштаба. Табенкин сказал Ядину, что командуя бригадой, Рабин подвергает опасности еврейский Иерусалим. Рабин был отстранен от командования - уже третий раз за один год. Командиром бригады был назначен Табенкин, а Рабина Алон вернул в свой штаб на прежнюю должность оперативного офицера.

Игаль Алон:

"В штабе ПАЛЬМАХа, равно как и в штабе Южного Фронта, Рабин обрабатывал мои карты и планы. Моим приказам и идеям он умел придавать ясную формулировку. Он не нес никакой ответственности и не принимал никаких решений. Я не могу припомнить ни одной оперативной идеи, которая принадлежала бы ему. Работу штаба координировал я сам*12)".

Нельзя, однако, закончить эту главу без рассказа о том, как Рабин на самом деле спас Иерусалим. Это произошло в начале мая после кровопролитных боев за Латрун. Арабские позиции у Латруна блокировали огнем иерусалимское шоссе. Латрун не был взят, и дорога на Иерусалим была перерезана окончательно. Через несколько дней должно было вступить в силу перемирие, и блокированный Иерусалим был обречен на голод и капитуляцию. Рабин уже знал, что он уволен или вот-вот будет уволен.

И тут к нему пришел Арье Теппер и попросил отпуск в Тель-Авив по семейным делам. Брат Теппера погиб в бою у Нэбэ-Самуэль, и он хотел увидеть осиротевшую мать в киббуце Ягур. "По карте" от Иерусалима до Тель-Авива простиралась непрерывная еврейская территория, но гористая местность считалась непроходимой, единственные две дороги простреливались с арабских позиций в Латруне. Перед войной Теппер "гулял" в окрестностях Иерусалима, и он был уверен, что сумеет найти "тропу". Рабин поверил Тепперу, утвердил отпуск и даже дал двух провожатых, Теппер пришел в Хульду к полному удивлению командиров Хаганы. Свой путь он нанес на карту, и по пути в Ягур, в Тель-Авиве, он передал карту в штаб и связался с Рабиным. Рабин понял важность события и телеграфировал Ядину: "Теппер пришел в Тель-Авив".

С этого момента начинается история “бирманской дороги”*13). Сначала по "тропе Теппера" прошло пешком подкрепление в Иерусалим, затем разведовательный джип спустился по ней в Тель-Авив".*14) В конце концов была проложена дорога, которая спасла Иерусалим и вместе с ним все Еврейское Государство*15).

Рабин упоминает этот эпизод в своей книге, но его описание лишено логики. Сначала, упоминается "дорога, о существовании которой нам было известно, и которую уже использовали арабы." Затем выясняется, что "18 мая еврейский броневик прошел в Иерусалим по какому-то окольному пути, который не простреливался с арабских позиций в Латруне". Затем 4 джипа сумели проехать по "трассе Теппера", откуда можно сделать вывод, что это не была дорога, по которой проехал броневик.

Похоже, что отсутствие логики в рассказе Рабина должно скрыть главный факт: роль Рабина в бирманской дороге была пассивной. В рассказе Рабина отсутствует ключевое предложение: "я приказал искать трассу альтернативной дороги". Рабин не послал разведчиков искать путь в Тель-Авив, он только понял, что можно использовать трассу, найденную Теппером. Так Рабин спас Иерусалим.

*1)см. ПРОЛОГ. прим 4.

*2)Роберт Слайтер, "Ицхак Рабин, биография", изд. Аданим-Иедиот Ахронот, 1993

*3)"освободившуюся" должность командира 2-ого батальона Алон передал Моше Нецеру. Как и Рабин, Нецер был отпрыском семьи партийных функционеров, но только бен-гурионовской партии МАПАЙ. За исключением 2-3 беспартийных, все остальные высшие офицеры ПАЛЬМАХа были членами партий "Ахдут-hа-Авода" или "hа-Шомер-hа-Цаир". В марте 1948г. обе партии объединились в партию МАПАМ. Алон и Рабин некоторое время были членами МАПАМ, затем перешли в партию Бен-Гуриона. Исраэль Галили остался в МАПАМ и содействовал продвижению Рабина на пост Начальника Генштаба. Ныне МАПАМ входит составной частью в движение МЕРЕЦ. Возможно, осуществляя на деле политическую программу этого движения, Рабин платит свои "старые долги: "политический долг" партии МАПАМ и "личный долг" Галили.

*4) Броня этих самодельных броневиков пробивалась ружейными пулями.

*5)"мрачная шутка" ревизионистов говорила, что Бен-Гурион выполняет их программу, но с хроническим опозданием на 5 лет.

*6)Действия Рабина в период интифады (1987-1994гг) доказывают, что он забыл этот вывод.

*7) 4-ый батальон еще со времени операции "Нахшон" находился на базах в Кирьят-Анавим и Маале-Хамиша.

*8) См.выше.

*9) ныне на этой территории построены города Рамот и Гиват-Зеэв, а также поселения Гивон-hа-Хадаша и Гиват-hа-Радар.

*10)были эвакуированы в дальнейшем. Нэвэ-Яаков восстановлен после победы 1967г.

*11) это было нормой поведения арабов в 1948г.

*12)интервью с автором.

*13)в 1944г по непроходимой территории Северной Бирмы была проложена шоссейная дорога, связавшая Китай с базами снабжения в Индии. Название стало нарицательным для всех "обходных дорог".

*14) в отдельных местах джип "ехал" на разведчиках, а не они на нем.

*15) трасса "бирманской дороги" по большей части была известна раньше. Критическим был шестикилометровый участок с высотным перепадом в 125м. Его-то и нашел Теппер.