Карта дорог в ад

Дэвид Уоррен

Люди, поверившие в мечту Арафата о завоевании Израиля, понимают, что такое завоевание и поражение, но не знакомы с понятиями «дать» и «получить». Войны в Афганистане и Ираке научили нас, что с этими людьми возможен только один путь – разгромить их и продиктовать им свои условия. Поэтому Карта дорог, которая пытается спасти «Арафатизм», обречена на неудачу и может привести к еще одной арабо-израильской войне.

Я уже высказывался на эту тему на прошлой неделе, перед обнародованием последней версии «Карты дорог» к миру в Израиле/Палестине. Я выражал надежду, сдобренную изрядной дозой скептицизма, что в ситуации, создавшейся после падения Саддама Хусейна, может быть достигнуто то, что раньше считалось невозможным. Я говорил, что США, даже если они будут действовать энергично и в одиночку, и в соответствии с серьезной картой дорог, которая учитывает все препятствия, ничего не добьются, если не пошлют свои войска на Западный Берег и в Газу, с неизбежностью согласившись с тем, что в них будут стрелять и совершать против них теракты-самоубийства. Что они не смогут преуспеть, если не поймут, что им нужно усилить давление на Сирию настолько, чтобы режим Асада согласился уничтожить Хезболлу и вывести свои войска из Ливана.

После того, как я познакомился с «Картой дорог», скептицизм остался, а вот надежда улетучилась. Эта карта повторяет те самые разглагольствования о «мерах по укреплению доверия», которые превратили процесс Осло в фарс. Как и предыдущие неудачные планы, она просто избегает самых трудных проблем, оставляя их на потом. Она устанавливает бессмысленный временной график, который следует выполнять, получая вознаграждения за хорошее поведение, но не неся наказания за плохое.

И самой неудачной частью этой плохой шутки является то, что США будут продолжать координировать свою позицию с другими членами «Квартета» - Россией, Европейским союзом и ООН.

Эти участники имеют различные интересы, и ни у России, ни у ООН нет экзистенциального стремления к прочному миру в этом регионе. России надо продавать нефть, чья цена наверняка упадет после урегулирования израильско-палестинского конфликта; кроме того, ее влияние также уменьшится по той же причине.

ООН должна, между тем, координировать внутри себя про- и контр-террористические фракции. Нам всем напомнили об их существовании в прошлом году, когда Терье Ларсен, координатор ООН по Ближнему Востоку, стоял перед камерами в Дженине и высказывал свои инсинуации о якобы имевшей место резне, учиненной израильской армией, в то время как его положение давало ему возможность знать правду. На самом деле это был циничный маневр, направленный на то, чтобы отвлечь внимание Совета Безопасности от обсуждения действительно массового убийства, учиненного палестинцами (130 израильских гражданских лиц погибли в предыдущем месяце от рук террористов-самоубийц). Ему, как и многим другим, доверять более невозможно.

А европейцы продолжают финансировать палестинский террор с помощью своих программ помощи, по поводу которых никто не желает задавать лишних вопросов; возможно, это не является осознанной политикой, но отказ от контроля над использованием средств этих программ невозможно назвать только лишь проявлением наивности.

Все эти трое «партнеров по делу мира» продемонстрировали только что, как они стремятся получать политические дивиденды, поощряя анти-американизм; Израиль не доверяет ни одному из них.

Махмуд Аббас, он же Абу Мазен, новый палестинский премьер-министр и, как предполагается, новое, свежее лицо палестинской администрации, по-видимому, пользуется доверием своих американских и израильских коллег по этому «мирному процессу». К сожалению, это означает, что его соплеменники смотрят на него, как на некоего «дядюшку Тома», и ему приходится искать способ компенсировать это.

Сам я не знаю арабского, но знаком с людьми, которые знают, и мне было интересно узнать, что в своей программной речи на прошлой неделе м-р Аббас играл в ту же самую старую риторическую игру с подмигиваниями, в которой так поднаторел Арафат. Он говорил вещи, которые совершенно по-разному воспринимаются на английском и на арабском. На английском его слова звучали как «мы будем всегда бороться с террором», в то время как на арабском эти же его слова были скорее похожи на «мы будем всегда бороться с Израилем». На английском – «мы имеем дело с реальностью», на арабском – «мы побеждаем в этой войне». Его осуждение теракта в Тель-Авиве, который произошел за несколько часов до утверждения его правительства, было вполне в духе Арафата. Он заклеймил «все виды терроризма» - что дл&я каждого палестинца означает и теракты, и ответные удары Израиля в равной мере.

Чтобы быть справедливым к м-ру Аббасу, следует отметить, что он одно время позволял себе некоторые смелые утверждения в процессе межарабских дебатов; так, он не то, чтобы осуждал вооруженную интифаду как аморальную, но называл ее стратегической ошибкой. Она обращена к израильской силе, в то время как следует использовать израильскую слабость. Он считает, что палестинцы могут добиться больших уступок, ставя Израиль в невыгодное положение и позволяя международному дипломатическому давлению сделать то, чего не могут принести пояса с взрывчаткой.

В качестве еще одного свидетельства его искренности можно привести его осуждение привычки палестинцев выражать бурную радость в связи с успехом очередного террористического акта; он утверждал, что если кто-то намеревается совершить нечто такое, что просто напрашивается на массированный ответ Израиля, ему следует проявлять достаточно смекалки не признаваться в своем намерении. Зачем облегчать Израилю жизнь, сообщая ему, с кем он должен сводить счеты?

И это, в принципе, человек, с которым израильтяне и другие «могут иметь дело»– не кто-то иной, который готов продать интересы палестинцев, а тот, который понимает фундаментальные истины. Цель любого соглашения, как его понимают израильтяне, есть достижение ситуации, в которой выигрывают обе стороны – когда каждая сторона получает меньше, чем хочет, но больше, чем ожидает.

М-р Аббас играл существенную роль в договоре Осло. Он верит в эффективность дипломатии, и у него есть дипломатические способности. Из этого я делаю вывод, что он, потенциально, является более эффективным оппонентом правительству Ариэля Шарона, чем был бы Арафат (выражение «партнер в деле мира» должно быть, на самом деле, исключено из дипломатического словаря, как неудачный эвфемизм). Но только в том случае, если он действительно сможет контролировать палестинские вооруженные группы и сдержит свое слово в этом вопросе. Сила Арафата была одновременно и его слабостью – он был неспособен говорить правду и с ним нельзя было вести доверительные переговоры. Он был и остается палестинским Саддамом; но, в отличие от Саддама, он все еще пребывает на сцене.

Вопрос заключается в следующем: понимают ли сами палестинцы, что «Саддамовско/Арафатовской стратегии» пришел конец, и готовы ли они объединиться вокруг м-ра Аббаса и вместе с ним отвергнуть эту стратегию?

Похоже, что нет, если м-р Аббас чувствует себя вынужденным прибегать к риторическим трюкам в стиле Арафата и если каждая его попытка разоружить палестинских террористов рассматривается как поступок «дядюшки Тома». Арафат сохраняет свой престиж и продолжает контролировать различные вооруженные группы, и таким образом способен на каждом шагу подрывать стратегию м-ра Аббаса.

Что приводит нас к сути вопроса. Возможность «демократизации» Ирака существует только потому, что основная альтернатива демократизации была уничтожена. До тех пор, пока США продолжают сохранять присутствие духа и целеустремленность, прогресс может оказаться осуществимым. (Я написал «может»). То же самое можно сказать и про Афганистан, хотя у Ирака есть то преимущество, что его население более грамотное и образованное, и имеет некоторое понятие о том, что такое «гражданское общество», даже после десятилетий баасистской тирании.

Палестинцы, как и иракцы, были в арабском мире на передовом фронте модернизации. Я не сомневаюсь, что большинство их сегодня были бы удовлетворены независимым государством с прозрачными для них институциями на большей части Западного Берега и Газы. У меня создается впечатление, что такое «молчаливое большинство» существует, не находя отражения в результатах многочисленных опросов – большинство людей, которые, как бы они ни были запуганы, были бы счастливы провести остаток своей жизни в мире без всякой «славы», зарабатывая деньги и видя, как становятся взрослыми их дети.

Но меньшинство, которое поверило в мечту Арафата о завоевании всего Израиля – мечту, напечатанную в каждом палестинском учебнике географии (изданном на деньги Европейского союза), где слово «Палестина» напечатано даже поверх Тель Авива – достаточно многочисленно, чтобы помешать установлению мира.

Это люди, которые понимают, что такое завоевание и поражение, но не знают, что значит дать и получить. И большинство из них – продукт созданной Арафатом многослойной сети террора на Западном Берегу и в Газе, постепенно мигрирующий из формального гражданского фасада палестинской администрации через различные ответвления Фатха с их размытыми границами к экстремистским образованиям Хезболлы, Хамаса, Исламского джихада и Аль Каеды.

Невозможно вести переговоры с людьми, которые понимают только «завоевание» и «поражение». Их следует полностью разгромить и после этого продиктовать им свои условия. Таков урок, который мы получили в случаях с талибами и баасистами, и таким будет конечный урок в случае с Фатхом. Мир останется недостижимым, пока они не потерпят поражение, пока весь этот «проект» палестинского ирредентизма не будет разбит вдребезги - и следует постараться, чтобы он был разбит.

Карта дорог, которая только лишь пытается спасти лицо арафатизма, по моему убеждению, обречена на неудачу независимо от того, насколько президент Буш и другие стремятся к тому, чтобы она привела к успеху. Я хотел бы, чтобы случилось иначе; я могу надеяться на то, что ошибаюсь. Но я не вижу впереди, на выбранной Карте другой дороги, которая не вела бы еще к одной арабо-израильской войне.

Опубликовано в журнале «Комментари» (Commentary) 7 мая 2003 года.

Перевод с английского Эдуарда Маркова

Май 2003 г.